Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Во всей этой эпопее самое скверное – то, что ты, судя по всему, лишилась работы, – проронил Мельников. Рита гневно остановилась. И не её пламенные очи вдруг завладели взором оперативника, а её подвижные ноздри. Они широко раздулись, как у Багиры. Хотелось просто упасть и закрыть глаза.

– Как это понять? – прозвенела Рита ледяным голосом, – человека, значит, тебе не жалко?

– Я этого не сказал. Человека жалко. Но то, что ты потеряла такую милую работёнку, крайне прискорбно. Или ты думаешь, что супруг этой бизнес-леди сумеет что-то наладить?

– Что ты несёшь? Мне хватает денег! Я их найду! Я знаю, где их достать!

– Вот именно это я и имел ввиду.

Рита помрачнела и щелчком бросила сигарету в мусорное ведро.

– Мне ужасно хочется расцарапать тебе всю морду! Ты – недоумок. Но я владею собой. Поясни, пожалуйста, свою мысль.

– Мысль очень простая. Держись от него подальше, иначе годика через два сядешь лет на пять. Эльвира в таких вопросах не ошибается. Хордаковский – конченый человек.

– Ты мне надоел, – выдохнула Рита, – какого дьявола ты суёшь свой нос в чужие дела, а не занимаешься своим делом?

– Это каким?

– Поиском убийц! Защитой Малявки! Скажи мне, Мельников, правду – как офицер, как сыщик и как мужчина, в конце концов: уголовный розыск действительно проверяет приятелей и знакомых этого Панченко Алексея? Он ведь напал на меня, думая, что я – это Ариана! И он напал не один!

– Рита, успокойся. Ты не в Швейцарии, чтобы так рассуждать.

У Риты вконец испортилось настроение и она решила отнять у Мельникова оружие, чтобы заколотить ему в голову восемь пуль. Мельников за это её пребольно отшлёпал, сняв с неё трусики. Лёжа мордочкой вниз на его коленях, Рита подумала, что она, действительно, не в Швейцарии, и, пожалуй, можно не обижаться.

Глава тринадцатая

Зимняя охота в природном национальном парке «Лосиный остров». Попалась сама охотница.

Через день, в субботу, Алю Абрамову разбудил её телефон. Он вдруг заиграл известную увертюру к художественному фильму «Дети капитана Гранта». С протяжным стоном вынырнув из глубин своего бездонного подсознания, Аля мощно, пружинисто распрямила под одеялом руки и ноги. Потом открыла глаза. В окошко светило солнце. Скорчив ему противную рожу, Аля достала мобильник из-под подушки с порванной и слюнявой наволочкой.

– Алло!

Получилось как-то пискляво, слабенько. Видимо, даже и не услышали. Тогда рыжая поэтесса прочистила горло кашлем и повторила в пять раз внушительнее:

– Алло!

– Алечка, привет, – послышался голос Феди. Аля узнала его не сразу и начала угрюмо молчать, прищуриваясь на солнышко. Ни с того ни с сего её осенило:

– А, Федька, ты? Привет! Как дела?

Вопрос был, конечно, глупым. А впрочем, нет. Он мог означать абсолютно всё, что угодно – ну, например: справляешься ли? Не требуется ли помощь?

– Какие уж тут дела, – вздохнул молодой вдовец, – похороны завтра!

– Как, уже завтра? А чьи, чьи, чьи?

Тут Алю опять осенило, хотя, казалось бы, куда больше!

– А, уже завтра? Ну, хорошо. Ну, то есть, не очень. А как у тебя дела?

– Тут полный завал проблем! – запричитал Федя, – мы не справляемся! Ты могла бы сейчас приехать, помочь? Эльза уже здесь. И Ирка, и Дашка – тоже.

– Приехать? – оторопела Аля, – куда?

– Да сюда, сюда, в магазин! Девки уже здесь. Надо побыстрее всё распродать, с бумагами разобраться, новые партии позаказывать. Без тебя мы тут зашиваемся.

И вот только в эту минуту голова-солнце Али Абрамовой окончательно рассекла лучами туман.

– Нет, Феденька, нет. Я уже сто раз тебе говорила, что под твоим руководством работать я не хочу. Ни одного дня, ни одного часа. Кроме того, у меня на вечер намечено очень важное дело, пренебрегать которым я не намерена, потому что это пренебрежение нанесёт серьёзный ущерб моим интересам.

– Какое важное дело? – пропищал Федя, – скажи, если не секрет, что это за дело такое важное?

– Я хочу накопать червей. Мне деньги нужны.

– Алька, ты попрёшься копать червей? Что, прямо сейчас?

– Не прямо сейчас, но через час выйду.

– Алечка, у тебя с мозгами всё хорошо? Ведь три дня назад было минус сорок! Земля промёрзла на километр, она вся каменная! Какие могут быть черви?

– Спящие черви. Если ты прав и земля промёрзла – черви, наверное, впали в спячку. Следовательно, мне их легче будет ловить. До свиданья, друг мой, до свиданья!

– Стой! – панически крикнул Федя, но Алевтина уже нажимала сброс. Потом она заблокировала тот номер, с которого он звонил, и, спрыгнув с кровати на грязный ледяной пол, пошла умываться.