Сергей Skolorussov - Метаморфоза мифа

– Это ты к чему?

– К тому, что я всё детство просил милостыню, воровал и работал в поле, собирая лук, чеснок и хлопок. Шесть лет назад в НИИ на Кирова я встретил Климента Ефимовича Ряховского, выдающегося учёного. Я там одновременно санитаром, уборщиком и дворником подвязался. Как-то раз, рассказал я ему о своей проблеме, и он провёл надо мной опыт. Этот опыт помог мне всё вспомнить до мелочей. Климент Ефимович подключил меня к специальному аппарату и методом гипноза отослал в детство. Так я узнал своё имя. Родился я, судя по описанию мной улиц города, где-то в Средней Азии. Мне даже удалось увидеть ту последнюю для нашей семьи ночь. Я проснулся, когда мать схватила меня в охапку и забралась со мной в кладовку. Отец находился в комнате и успокаивал, что всё будет хорошо, нас не тронут, и мы завтра с утра побежим на вокзал. А из-за стены раздавались дикие визги соседей, которых резали пачками.

Он замолчал, а затем вздохнул:

– Вот так я вспомнил мать и отца. Всё до сих пор стоит перед глазами. Расправившись с соседями, они взломали дверь нашей квартиры. Я видел, как убили моего отца. Мама была очень красивой и её потащили в спальню. Остальные твари стали рыться в наших вещах. Мать кричала: «Юрка, беги!» И я убежал.

Он снова помолчал минуту и подытожил свой грустный рассказ спокойным холодным голосом:

– Вот такие дела порой творятся в наше чрезвычайно просвещённое время. Спасибо профессору, что помог мне получить паспорт и российское гражданство. Так вот, если вы отвезёте меня к нему в институт, я чётко увижу лицо того парня в ветровке. И тогда смогу либо подтвердить свои обвинения, либо опровергнуть.

– Хорошо, – Князев не знал, как ему относиться к рассказу странного на вид свидетеля. – Ты пока иди. Если понадобится такой эксперимент, я позвоню.

Адливанкин вернулся через час. Он стал осматривать шкафы и то, что лежало на столе капитана.

– Олег, а куда подевался золотой айфон?

– С какой целью интересуешься?

– Полкан вызывал, вопросы задавал, – Шура состроил физиономию, очень напоминающую выражение лица нового начальника, и произнёс точь-в-точь голосом Бояринова: – У нас был этот самый вещдок, а приезжим следователям мы его не передали. Почему не передали и где он в настоящий момент?

Князев мысленно ухмыльнулся: вот работнички! Только-только спохватились. Впрочем, я изначально докладывал Бояринову, что при голом прокуроре ничего не было. А золотой айфон обозначен в протоколе задержания Бадая, как «сотовый телефон жёлтого цвета». Вдобавок у бойца Кипиша было аж четыре аппарата.

– Он к делу о столичном прокуроре не имеет никакого отношения. Я его у Бадая изъял, а не в машине нашёл.

– Да, понятно-понятно. Но полкан угрожает завести против нас внутреннее расследование, – он опять изобразил полковника. – Если сегодня же не вернёте золотой девайс – пеняйте на себя.

Адливанкин был замечательным пародистом. Он и сам это прекрасно осознавал. Поэтому любил бахвалиться: «Если меня из оперов попрут, пойду в оперу певцом или на эстраду пародистом!»

– Я его отослал в столицу. Ты же знаешь, что наши эксперты не смогли его запустить. Пусть полкан там теперь его ищет.

– Так и передать?

– Так и передай, если ты теперь передаточное звено.

Шура был, как никогда серьёзен.

– Зря ты шутишь. Дело серьёзное. Взъелся на нас за что-то Бояринов.

– Это для меня не новость.

Князев присел на край стола, уставившись в упор на подчинённого.

– Шура, где ты был тем вечером, если не секрет?

– Каким вечером? – не понял старший лейтенант. – Когда перестрелка из травматов произошла?

– Да.

– Ты поверил этому придурку? Да у него одна извилина и та от распрямления шапкой удерживается.

– И всё-таки?

– Ну, насяльнике, я от тебя балдею. Ты скоро свою мать начнёшь подозревать.

– Не отвлекайся. Давай по делу.

– По делу? Мы разве тогда не работали?

– Нет. Как будто ты не помнишь. На вызов выезжала дежурная группа.

– Точно. Погоди, дай вспомнить. Я был в кино.

Традиционная отмазка не понравилась Князеву.

– Где? Какой фильм? С Шурой ходил?

– Нет, без неё. Бывают дни, когда хочется отдохнуть друг от друга.

– Бывают. Что замолчал? Говори, говори, я слушаю.

– Всё.

– Какой фильм смотрел? Или тоже не помнишь?

– Э-э-э… Вспомнил! «Однажды в Стокгольме»! Рассказать сюжет?

– Не надо. Понравился?

– Ну, так, нормальный.

– А после кино куда пошёл?

– Куда-куда? Домой.

– Шуре что сказал?