Юлия Фалалеева - Рифл шафл

— Что это было, Зинаида Львовна? — непонимающе поинтересовалась Ида.

— Выплеск, эмоциональный выплеск моего переживания за вашу жизнь и здоровье!

— А-а-а-а… — скептически протянула внучка Тусевича. — Понятно. Дед попросил, — и она тоже стала взбираться по лестнице.

Динка стояла на месте и наблюдала за партнёршей.

Подошёл Петрович.

— Ну как? Понравилось?

Зинуля взяла его под руку и, сделав несколько шагов по сцене, остановилась точно позади Динки.

— Мне показалась, что левая лестница закреплена хуже, и такое впечатление, что при прыжке эта штуковина — за которую будет закрепляться ткань — просто отвалиться… Вот на правой — всё в норме, а левая мне кажется опасной…

— Ты говори, кукла, да не заговаривайся! Зачем ерунду болтаешь? — мужик нервно скинул с локтя Зинкину руку и отошёл к остальным рабочим…

Возвратившийся в зал Цветов громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

Идочка ловко спрыгнула на пол и, взяв Динку за руку, подошла вместе с ней к краю сцены.

— Девочки, вы сейчас сами определитесь, кто на какой лестнице будет работать, — обратился к ним Свят.

— Мне — всё равно, — равнодушно отозвалась Артемида и, посмотрев на Динку, добавила. — Выбирай, на какой лестнице выступать будешь!

Зинаида замерла, глядя на младшую Борисову.

Динуля уверенным шагом подошла к стоящей справа конструкции и взялась за перила.

— Всё! Теперь переодеваться! Будем прогонять выступление целиком…

Больше шести часов длилась репетиция часового выступления.

Зинка исполняла свои обязанности исправно. Рядом с ней, в тамбуре находился Нил, которому было поручено выносить на сцену и заносить обратно детали реквизита. Парень был доволен и просто лучился энергией, в отличие от валящейся с ног Зинки.

Первые два раза Зинка переставала дышать, глядя, как девчонки прыгают вниз, скрестив на груди руки, и зрелищно падают в потоке стремительно раскручивающихся полотен, в кругах яркого света, направленного на каждую из них. Как синхронно замирают, зависнув над поверхностью пола, как ловко — высвободившись от «остатков костюма» и страховки — на цыпочках выбегают в центр сцены, где слившиеся воедино два луча прожекторов освещают фигуру возникшего из темноты фокусника.

Эффектно!

Ничего не скажешь!

И публика довольна, и Цветов успел сделать всё, что ему надо.

Перед отъездом администратор Алёна пригласила весь «творческий коллектив» на ужин, накрытый в соседнем зале. Нил и девчонки задержались в холле, а Свят и Зинаида сидели за столом напротив друг друга.

— Ты зачем по лестницам лазила? — накладывая салат, как бы невзначай спросил Цветов.

— Просто охота было посмотреть, насколько это высоко.

— Посмотрела?

— Да.

— Больше так не делай никогда. Между прочим, девочки снизу страховку крепят. Поняла?

— Да там семь метров всего… Петрович сказал, как на второй этаж…

— Вот именно, как со второго этажа… А Петровичу втык уже дали.

Он резко замолчал, увидев, что ребята приближаются к столу.

— О! Мясцо жаренное! — непосредственный Нил потёр руки и сглотнул слюну.

Девчонки заулыбались.

— Кушай на здоровье мясо, Нил, — разрешил Цветов. — А вам, красавицы, настоятельно рекомендую сырые овощи и немного рыбы…

Всю обратную дорогу девчонки спали, склонив головы Зинке на плечи. Обернувшись с переднего сидения, Свят посмотрел на идиллическую картинку и, положив руку на Зинкино колено, тихо произнёс: — «Вот такой у нас «рифл шафл» выходит…».

От его прикосновения Зинка почувствовала себя беспомощной и счастливой одновременно.

Она закрыла глаза и тоже уснула.

— Моя полиция меня бережёт! В тюрьму посадит и стережёт!

Зинка сквозь сон услышала низкий, с хрипотцой голос иллюзиониста.

О ком это он?

Оказывается, они уже подъезжали к панельной пятиэтажке Борисовых. А сам подполковник стоял около подъезда в клетчатых длинных шортах, над которыми нависало его выглядывающее из-под синей футболки упругое брюшко.

— Встречают вас, барышни! — Цветов обернулся назад и, поджав губы с опустившимися книзу уголками, покачал головой. — Бдят стражи порядка, даже когда «на грудь» приняли. Придётся выйти поздороваться.

Машина ещё немного проехала и затормозила прямо напротив подъезда.

— Салют! Гастролёры! — Борисов действительно был пьян.

Зинка с Диной подождали, пока Цветов пожмёт Михаилу Григорьевичу руку, и только затем по очереди поцеловали Борисова в щёку.