Юлия Фалалеева - Рифл шафл

«Так вот почему фокусник ретировался при встрече с Казимировичем, — вспомнила Зина. — Не любит, стало быть, общественных нагрузок…».

А вслух кокетливо произнесла:

— Да бросьте, Аркадий Казимирович, тоже мне, нашли соблазнительницу. Цветов — мировая величина, думаю, что его соблазнением занимаются модели с обложки «Плейбоя», тем более, мне кажется, он уже давно как не наш соотечественник, так что рычагов давления на него — никаких. Только, как говорится, его добрая воля…

— Зиночка, ну хотя бы попытку сделайте, очень вас прошу! Кстати, в помощницы могу дать вам Идочку, так сказать, для усиления воздействия женскими чарами. Цветов в обед всегда дома. Пообещайте, что поговорите с ним.

— Ладно, попытаюсь, но не из-за трепета перед областным руководством, а из личного желания посмотреть его выступление. Ида, зайдёшь за мной часа через три?

Девушка, всё это время безучастно слушающая разговор деда с соседкой, согласно кивнула.

Ровно через три часа они топали по посыпанной гравием дорожке в направлении озера, где находился арендованный иллюзионистом коттедж.

— Ида, ты мне помогай, не молчи, а то из меня парламентёр ещё тот…

— Зинаида Львовна, я сейчас даже в Википедии про него прочитала. Он и действительно — знаменитость! Был победителем Европейского конкурса FISM и Всемирного конкурса FISM в Пекине, забыла в каком году. А вы не знаете, FISM — это что такое?

— Fédération Internationale des Sociétés Magiques, или в переводе с португальского — Международная федерация обществ магии. Я на эту тему статью для журнала переводила. Помню, что основана организация в 1948 году, а конкурсы проводятся раз в три года. В FISM зарегистрировано пятьдесят тысяч магов из сорока трёх стран. Цветов, кстати, почётный член сообщества.

— Ой, Зинаида Львовна, я уже его боюсь, вот дед, вечно поручит что-нибудь неисполнимое. Думаю, просто так нам его уговорить не удастся! Предлагаю рассмешить! Тогда он нам точно не откажет!

С этими словами Ида отошла к стене недостроенного здания, быстро сняла с себя джинсовый жакет, затем — белую маечку. После чего надела жакет прямо на голое тело, застегнув все пуговицы.

Зинка заливисто смеялась, наблюдая за переодеванием.

Как здорово быть таким молодым, безбашенным, красивым, всегда готовым превратить в шоу любое действо!

Будто в подтверждение её мыслей Ида нашла на стройке деревянный черенок от лопаты, затем, привязав к нему за рукава белоснежную майку, начала размахивать «символическим знаменем капитуляции».

При этом она делала измученное лицо и приговаривала:

— Уважаемый маг, не превращайте нас, пожалуйста, в сортирных мух или тараканов, мы — всего лишь подневольные жители ТСЖ Озёрное, направленные к вам волей Аркадия Казимировича и областной администрации. Смилуйтесь над нами, выступите, пожалуйста, на торжественном концерте.

Теперь уже и Зинка хохотала в голос и, согнувшись, держалась за живот.

— Хватит… Хватит… Пошли. Если Цветов не согласиться — скажу Казимировичу, что ты выступишь лучше всякой артистки!

— Кто? Я? Всё! Я самый серьёзный в мире посол, с самой важной миссией, — её лицо моментально сделалось строгим и серьёзным.

— Отставить разговорчики! Следом за мной, шагом марш! — скомандовала девушка и, прислонив импровизированное древко знамени к плечу, замаршировала, старательно вытягивая носочки.

Коттедж Цветова входной дверью и террасой выходил на озеро, поэтому «парламентёры» не были замечены до последнего момента, пока не появились с обратной стороны, выйдя из-за угла дома.

На террасе вместе с Цветовым сидели супруги Синицыны. Увидев шествие под «белым флагом», все заулыбались и замахали руками.

— Вы ко мне? — Святослав встал из-за стола. — Милости прошу, проходите.

— Клевый мужик, ну просто… Мужик-мужик! — прошептала Ида, разглядывая Цветова.

— Козырь, — непроизвольно вырвалось у Зиночки словцо из далёкого детства…

До второго класса Зиночка с родителями жила в солнечном степном городе, далеко-далеко от столицы Советской родины. Они жили в двухэтажном кирпичном доме, построенном немецкими военнопленными в конце сороковых.

На первом этаже, через стенку с ними, жил Дядя Толя Плачента. Его так все и называли, ни Толик, ни Анатолий Иванович, что, на первый взгляд, куда проще. Для всех он был исключительно Дядя Толя Плачента. Никогда в жизни Зина больше не встречала такой чудной фамилии.

По вечерам Дядя Толя Плачента любил сидеть на скамейке около подъезда, курить папиросы и щёлкать «семки». Выходя на улицу, он всегда снимал с лестничных перил жестяную банку из-под тушёнки, которая крепилась к перилам посредством загнутой и не до конца скрученной крышки — она использовалась в качестве пепельницы выходившими покурить соседями. Банку ставил на скамейку рядом с собой, тушил в неё курево или ссыпал туда шелуху подсолнечника, предварительно накопленную в кулаке.