Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Я сожалею, что ты ударил свою башку.

Вышла из ворот и Барбара, ее лицо и руки заметно подгорели.

За ней последовал Карр, похоже, очень довольный беседой с колдуньей.

Они направились к «лендроверу».

Из ворот, сильно покачиваясь, появились двое парней.

— Твои друзья крепко выпили, — заметил Флетч, повернувшись к Джуме.

— Друзья? — Джума не посмотрел ни на них, ни на Флетча. Он вглядывался в густые заросли кукурузы.

— Нет, я его не знаю, — улыбнулся Карр. — Я думал, он — ваш приятель.

На танцплощадке отеля «Шейд» Джума участвовал то ли в репетиции, то ли в первом представлении артистов. Танцевали они брейк. Вечер только начался, так что столики в основном пустовали. Артисты показывали Джуме одни элементы танца, он им — другие. Громко играл магнитофон.

— Он просто залез в кабину вместе с нами, — пояснила Барбара. Они сидели за маленьким деревянным столиком под зонтом. — Сначала сказал, что его зовут Джеймс. Потом добавил, что мы можем звать его Джума.

— Наверное, ему надо попасть в Найроби.

Карр уже заказал обед. Официантка принесла три высоких стакана с пивом.

— Я спросил, сколько ему лет, и он ответил: тридцать семь, — вставил Флетч.

— Ему тридцать семь, — кивнул Карр.

Они смотрели, как Джума волчком крутится на левом плече.

— Каждый год здесь два сезона дождей, — продолжил Карр. — Короткий и длинный. Спросите любого, сколько ему лет, и он ответит, сколько сезонов дождей миновало со дня его рождения. У Джумы, вот, тридцать семь. То есть ему восемнадцать с половиной.

— О, я вижу, — выдохнул Флетч. Ассимилировался он быстро.

По пути из усадьбы колдуньи в отель «Шейд» Карр устроил им небольшую экскурсию. Они побывали в бывшем поместье Карен Бликсен [12] Карен Кристенсе Динесен (1885–1962), датчанка, по мужу баронесса Бликсен, — известная писательница, публиковавшая свои произведения под псевдонимом Асек Дайнесен. , известной так же, как Асек Дайнесен. Большинство туристических агентств еще не включило поместье в свои маршруты, и в невысоком каменном доме, окруженном несколькими акрами деревьев, лужаек и цветочных клумб, размещалась школа бизнеса. Они вышли из «лендровера» и походили вокруг — под решетками для вьющихся растений, меж деревьев с толстенными стволами на заднем дворе.

Барбара и Флетч посидели на каменных скамьях у двери черного хода, где Карен Бликсен принимала гостей и, возможно, писала о них свои книги.

— Дайнесен, Хемингуэй, Роарк, — проговорил Карр. — То было миллионы световых лет тому назад, по африканскому времени.

— Время, пространство, — Джума двинулся к «лендроверу». — От Африки они всегда в миллионах световых лет.

В сгущающихся сумерках, за столиком во дворе отеля «Шейд» Карр прочитал им небольшую лекцию.

— Вы должны знать, как понимают здесь время. Вы на экваторе. Солнце каждый день встает примерно в семь часов утра и заходит примерно в семь часов вечера. Восход, естественно, начало дня, а заход, соответственно, начало ночи. Так что, если кто-то говорит, что встретится с вами завтра в три, он имеет в виду десять часов утра. Завтра в десять означает пять часов пополудни. В пять вечера — в полночь.

— О, я вижу, — откликнулся Флетч.

— Именно из-за подобных мелочей возникают серьезные проблемы.

Официантка принесла большую тарелку с вареным мясом и миску с рисом. Поставила на стол три бумажные тарелки.

Карр взял рукой кусок мяса. Зачерпнул им, как ложкой, немного риса, отправил то и другое в рот.

— Может, следует спросить Джуму, не хочет ли он поесть? — полюбопытствовала Барбара.

— Сейчас он есть не хочет, — уверенно ответил Карр.

Брови Барбары взлетели вверх.

— Почему, bwana?

— Местные жители по традиции едят один раз в день, в девять или десять вечера, после того как спадет жара. Пища обычно очень калорийна, насыщена белком. Они уверены, что те, кто ест в дневную жару, болеют, толстеют, становятся ленивыми, — Карр оглядел столики, за которыми по-прежнему сидело лишь несколько человек. — Некоторые, переселившись в город и надев одежду из полиэстера, начинают есть три раза в день и очень скоро полнотой и одутловатостью уже не отличаются от среднего нью-йоркца.

Барбара наблюдала, как танцует Джума.

— Он не полный и не одутловатый.

— Совершенно верно. И сейчас есть он не хочет.

Флетч взял кусок мяса и, зачерпнув им риса, отправил в рот.

Прожевав, обратился к Карру.

— А что вы ищете?