Владимир Жуков - Шкатулка с жемчугом

В этот момент с противоположной двери в помещение, разделенное перегородкой с экраном из стеклопластика конвоир ввел Слепнева.

– Жак! – радостно воскликнул Слепнев и запнулся, увидев, как за его спиной появились двое крепких мужиков. Слепнев метнул в их сторону настороженный взгляд, но Жаку было достаточно, чтобы все понять. В тот момент, когда один из спецназовцев в прыжке пытался совершить захват сзади, он сделал резкий выпад в сторону.

В его руке блеснуло лезвие ножа, который он в чехле утаил на рычаге руки. С ходу ударил в грудь, еще находящегося в прыжке сотрудника. Но лезвие, пробив ткань, заскрежетало по стальным пластинам бронежилета, ушло по касательной в сторону.

– У-у, устроили засаду! – взвыл Жак, вырвавшись из комнаты в соседнее помещение. Он оказался в мышеловке. Его напарника второй спецназовец с помощью Белозерцева и Щеглова скрутили на месте.

– Сдавайся, сопротивление бессмысленно! – предупредил главаря (в этом никто не сомневался) майор. – Даем пять минут на размышление.

– Вот влип, как последний лох, – бормотал Жак. – Аркашка, сдал, заманил. И кого? Меня, интеллектуала… Все – крышка, но меня голыми руками не возьмешь. Он до боли в кистях сжимал нож, затравленным зверем смотрел на дверь.

В этот момент раздался звон разбитого стекла, и через оконце под самым потолком влетел баллончик с газом. – «Черемуха», – определил Жак, чувствуя, как на глаза заволакивают обильные слезы.

Набычившись, он пошел прямо на дверь .Она неожиданно отворилась. Выбив из руки нож, на Жака с двух сторон навалились крепкие ребята. И через несколько секунд стальные наручники защелкнулись на его запястьях. Тогда он окончательно понял, что его оригинальная идея потерпела фиаско.

CВИДЕТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ

1

Последний сеанс художественного фильма «Легенда о Нарайяме» прошел при полупустом зале. То ли многие зрители уже раньше увидели этот японский кино-шедевр, повествующий с предельной откровенностью о нравах, царивших в Х1Х-м веке, то ли из-за участившихся криминальных разборок опасались в поздний час оказаться в ночном городе.

Максим и Кристина, находясь под впечатлением от эротических сцен (он сознательно пригласил ее на этот фильм) в числе нескольких молодых пар вышли из кинозала. В лицо повеяло, хотя и не поздней – стоял сухой, в позолоте листвы, октябрь, – но ощутимо прохладной осенью. Озябнув даже в своем пушистом мохеровом свитере, Кристина доверчиво прижалась к Максиму – рослому парню двадцати трех лет от роду. Он почувствовал на своем лице ее теплое дыхание, ласковый небесно-голубой взгляд милых глаз и участливо спросил:

– Замерзла? Может, заглянем в бар, выпьем по чашечке кофе?

– Согласна, – Кристина кивнула головой, золотистые нити волос заструились в свете призм сверкающих рекламных огней расплодившихся ресторанов, баров, казино, салонов красоты с интим услугами и других увеселительных заведений. Парень бережно обнял девушку за тонкую талию, ощутив ладонью сквозь свитер тепло ее гибкого тела.

Уже два месяца он настойчиво обхаживал Кристину. Она была сдержанна в ситуациях, когда другие на ее месте безоглядно отдались бы во власть страстей. Владела чувствами и не позволяла Максиму преступать грань приличия.

Такое поведение и раздражало, и радовало его. “Ты не современная девушка, – иногда упрекал он ее. – Избавься от комплексов и предрассудков, ведь каждый миг жизни неповторим, а мы обкрадываем себя. Оглянись вокруг, сейчас другие нравы”.

“Не торопись, дорогой, – улыбалась она. – Мы должны убедиться в искренности своих чувств, чтобы потом не испытать горького разочарования и пустоты. Обжечься очень легко. Не будем причинять друг другу боли. Потерпи, родной”.

Ему припомнился этот недавний диалог. Отношения чуть не кончились размолвкой, но он во время опомнился, представив себя без Кристины, без ее васильковых, проникающих в душу глаз, без пылких губ и мягких золотистых волос, без таинства любви, которое она упорно оберегает. Он отлично понимал, что в любви, как, впрочем, и в жизни, ценится то, что дается человеку трудно. Все легкодоступное – девушки, роскошь и прочее – мимолетно.

Занятый размышлениями, Максим взглянул на взгрустнувшую спутницу и спросил первое, что пришло на ум:

– Тебе понравился кинофильм? Мне приятели советовали еще посмотреть фильм «Империя чувств». Тоже японского производства, там потрясающие сцены любви.

– Дикие нравы, – ответила она, женским чутьем понимая, куда он клонит. – Но режиссерская работа великолепна, хотя избыток насилия и секса. А искусство должно жить по законам красоты и гармонии, а не низменных инстинктов, чувств и пошлости.