Владимир Жуков - Шкатулка с жемчугом

4

Неделю спустя, отправив Лизу к дальним родственникам за тысячу километров и преодолев чувство страха, Берестов пришел в милицию. К этому решению его подтолкнул злорадствующий вид Адамовой, повстречавшейся на рынке. В ее глазах на выкате застыла насмешка: «Ну что, выкусил? Плакали твои доллары и авто».

– Почему вы сразу не заявили? – упрекнул Степана старший оперуполномоченный угрозыска Василий Белозерцев, выслушав рассказ.– Упущено время, а значит и шанс.

– Оробел поначалу, товарищ майор, – понурил он голову. – За дочку опасался. Она у меня единственная. Угрожали снасильничать и убить. Эти зверюги, на все способны.

– Вы запомнили место, где последний раз расстались?

– Смутно, но если приехать, то найду.

– Хорошо, сегодня же и отправимся, пока дождь не прошел.

Берестов подробно описал приметы вымогателей. С помощью фоторобота удалось воспроизвести их приблизительные портреты. Из лаборатории ЭКО Белозерцев позвонил следователю Владимиру Щеглову и изложил суть дела.

– Это не первый случай, – подтвердил следователь.– Наверняка, орудует группа, причем из числа иногородних.

– Да, – согласился майор. – В нашей картотеке лица. воспроизведенные фотороботом, не значатся. Очевидно, залетные. Путем насилия, угроз и шантажа заставляют владельцев транспорта оформлять документы купли-продажи либо доверенности на право управления и дарственные на подставных лиц,– продолжил развивать версию Щеглов.– А затем перепродают автомобили в третьи или четвертые руки, запутывая следы. Одни потерпевшие помалкивают, опасаясь за жизнь. Другие, как Берестов, заявляют с большим опозданием.

Надо выяснять, какова в этом роль Адамовой. С нее попробуй распутать клубок. Не желая отдавать валюту, она обратилась за помощью к подручным. Решила таким способом проучить Берестова, чтобы другим кредиторам неповадно было. Постарайся узнать, нет ли еще пострадавших от нее. Заготовь объявление в газету и на радио.

– Будет сделано,– согласился Василий– А сейчас я с потерпевшим выезжаю на место происшествия, которое еще предстоит отыскать, а затем надо осмотреть его гараж. Возможно, они там наследили. После займусь Адамовой, чтобы раньше времени не спугнуть.

– Действуй, но осторожно, – благословил Щеглов.– Держи меня в курсе. Один ум хорошо, а два лучше.

Из утомительного путешествия, занявшего почти три часа и более ста пятидесяти километров пути в район Судака, Белозерцев привез разбитую бутылку из-под «смирновки» с видимыми, даже невооруженным глазом, пятнами крови и отпечатками пальцев. Эти вещественные доказательства, как ранее и куртка потерпевшего, были сданы а лабораторию для дактилоскопии и медицинской экспертизы. Эта находка – веская улика – вселила в майора уверенность.

5

Утром патрульные милиционеры прямо с рынка доставили к нему в кабинет Евдокию Адамову. Раскрасневшаяся от возмущения, пылкая, как самовар, она, едва переступив порог, пошла в лобовую атаку.

– Вы не имеете права! Среди бела дня, как воровку, под руки у всех на виду.

– Вас ведь приглашали по-хорошему придти, а вы оказали представителям власти неповиновение и даже сопротивление, устроили на рынке базар, провоцировали других продавцов на митинг протеста, – спокойно пояснил Василий, привыкший к подобным реакциям работников прилавка.

– Мое дело торговля, бизнес, покупателей отбиваете, – сказала Евдокия и без приглашения тяжело опустилась на стул.– Для меня время – деньги. Кто восполнит ущерб? Может, доблестная милиция?

– Я предупреждаю об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний,– оставил ее вопросы без внимания Белозерцев.– В противном случае вам грозит наказание – лишение свободы на срок до одного года или исправительные работы на такой же срок. Имейте это в виду. А теперь приступим к сути дела. Вы знакомы со Степаном Давыдовичем Берестовым?

– Впервые слышу,– не задумываясь, ответила она, поджав пухлые в яркой помаде губы и шмыгнув, раздувая ноздри, крупным носом с горбинкой.

– К нам поступило заявление о том, что он одолжил вам девятьсот пятьдесят долларов и вы отказываетесь их возвратить.

– Этот Степка-недотепа, шизофреник, страдает манией величия и преследования,– театрально вздохнула Адамова и, порывшись в кармане кожаной куртки, достала листок бумаги.– Неймется ему, клевещет на честных людей. Вот документ, что он никаких претензий ко мне не имеет. Порочит мое имя, оскорбляет достоинство. Вы долины его привлечь и посадить в КПЗ, как злостного анонимщика.