Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

— Но от меня пахнет виски, Эллен.

— Милый, я уверена, что оно тебе было просто необходимо. Приезжай сейчас же.

Я снова спустился вниз и погнал машину к Карондолет-парку. Буквально через десять минут я уже подъезжал к резиденции Пенраддоков. Эллен вышла, чтобы встретить меня. Взявшись за руки, мы негромко разговаривали в темноте, потому что прислуга уже улеглась. Как можно короче я поведал ей мою историю.

— Но, милый, как ты догадался, что это Генри? — спросила она под конец моего рассказа. Я-то думала, что Генри твой друг. И потом, тот другой голос по телефону…

— Генри в самом деле был моим другом, — сказал я с легким оттенком грусти, — и именно это погубило его. А что касается голоса по телефону, это пустяк, который ничего не стоило организовать. Генри ведь несколько раз покидал меня и в это время мог легко все устроить. Меня заставила призадуматься одна маленькая деталь. После того, как я дал Гандеси свою визитку с адресом, Генри необходимо было уведомить своего сообщника, что мы с Гандеси виделись и передали ему мое имя и местожительство. Потому что, как ты должна сама понимать, эта глупая — а может быть и не очень — идея пойти на встречу с каким-нибудь известным представителем преступного мира, чтобы через него уведомить похитителей жемчуга, что я готов его выкупить, дала Генри шанс представить дело так, словно звонки по телефону — это результат моего разговора с Гандеси. А поскольку первый звонок был сделан прежде, чем у Генри была возможность переговорить со своим сообщником, я понял, что здесь кроется какой-то фокус.

И тут я вспомнил ту машину, которая слегка врезалась в нас сзади, не успели мы отъехать от «Голубой лагуны». Генри отправился тогда выяснять отношения с водителем. Столкновение, конечно же, было намеренным. Генри специально создал ситуацию, чтобы оно стало возможным. А потом во время инсценированного скандала передал своему дружку необходимую информацию.

— Уолтер, — вмешалась Эллен, слушавшая меня с заметным нетерпением, — все это действительно очень просто. Я хотела знать не это, а почему ты вообще решил, что ожерелье у Генри.

— Ты сама сказала мне, что его взял он, — сказал я. — Если помнишь, ты вполне была в этом уверена. Генри — очень упорный малый. Вполне в его характере спрятать жемчуг в каком-нибудь надежном месте и, не опасаясь полиции, сменить работу, чтобы спустя какое-то время, возможно весьма продолжительное, достать ожерелье из тайника и потихоньку перебраться в другую часть страны.

— Уолтер, — сказала Эллен, покачав головой, — ты что-то от меня скрываешь. Для того чтобы так грубо обойтись с Генри, ты должен был быть абсолютно уверен, что жемчуг украл Генри. Я достаточно давно тебя знаю, чтобы судить об этом.

— Да, дорогая, — сказал я, скромно потупившись, — было еще одно обстоятельство — сущая мелочь из тех, которые не замечают порой даже самые умные и наблюдательные. Как тебе известно, я не люблю давать кому попало номер своего телефона, потому что не хочу, чтобы мое уединение нарушали пустые знакомые или рекламные агенты, желающие во что бы то ни стало всучить тебе свой товар. У меня сугубо частный номер, который не зарегистрирован ни в одном справочнике. А поскольку сообщник Генри мне звонил по телефону, и сам Генри немало времени провел в моей квартире, а я был достаточно осторожен, чтобы не давать номера своего телефона досточтимому мистеру Гандеси, я практически с самого начала не сомневался, что ожерелье у Генри. Нужно было только заставить его достать ожерелье из тайника.

— О, Уолтер! — воскликнула Эллен, бросаясь мне на шею. — Какой ты смелый! И ты знаешь, я действительно считаю тебя умным, хотя ум у тебя немного своеобразный. Неужели ты в самом деле думаешь, что Генри был в меня влюблен?

Но как раз вот это я и не имел ни малейшего желания обсуждать. Я оставил жемчуг у Эллен и, несмотря на очень поздний час, тут же отправился к мистеру Лэнсингу Гэллемору, чтобы рассказать обо всем и вернуть деньги.

Привет, приятель. Я не сразу сообразил, что в то воскресенье ты саданул меня не чем-нибудь, а деньгами. Вмазал ты мне здорово, что и говорить. Даже не предполагал, что ты так можешь. Правда, ты застал меня врасплох. Зато я потом недели две вспоминал о тебе, когда принимался чистить зубы. Жаль, что так получилось, потому что малый ты славный, и, честное слово, я предпочел бы сейчас поболтать с тобой за стаканчиком доброго виски, а не бурить здесь нефтяные скважины. Кстати, это письмо будет отправлено в тысяче миль от того места, где я в действительности нахожусь. Я хочу, чтобы ты знал две вещи, и обе они чистая правда — клянусь! Я и в самом деле запал на ту стройную блондиночку, и это была настоящая причина, почему я сбежал от старой леди. Стянуть жемчуг — это одна из тех дурацких идей, что могут прийти в голову любому парню, который втюрился в такую красотку. Как было их не взять, если их хранили чуть ли не в хлебнице, а я ведь в свое время работал в Джибути на одного французишку-ювелира и уж как-нибудь могу отличить настоящий жемчуг от фуфлыжного. А вот когда дошло до дела, мы с тобой, моим другом, одни и все такое, у меня, видно, наглости не хватило довести дельце до конца. Что ж, и поделом мне, дураку.