Джеймс Чейз - У меня четыре туза

Арчер почувствовал облегчение. Мысль об этих двоих в качестве компании на восемь часов ему совсем не казалась приятной.

– Конечно.

Он отвез их к вилле.

– Сегодня в четверть одиннадцатого мы будем тут, сэр, – сказал Седжетти, выходя из «мерседеса».

Арчер проследил, как они уезжают. Затем отпер дверь в дом, зашел в одну из спален и растянулся на постели. Он долго ждал, но теперь все наконец пришло в движение.

«Миллион долларов!» – думал он. С такими деньгами можно махнуть в Нью-Йорк. Он сможет открыть собственное дело в качестве налогового консультанта. Стоит ему получить деньги, и эта сука ничего ему не сделает. Джек не сомневался: она никогда не обвинит его в преступлении, так как не захочет признаться, что ее обвел вокруг пальца смазливый жиголо. Так и Герман Рольф не возбудил дело против Арчера, зная, что он не умолчит о связи с Хельгой. Нет, с ее стороны опасаться нечего. А вот эти двое парней внушают некоторое беспокойство. Веет от них чем-то зловещим, особенно от младшего.

Арчер обеспокоился бы куда сильнее, если б мог видеть эту парочку, когда та припарковалась близ почтамта в Лугано.

Оставив Бельмона в машине, Седжетти поспешил на почту и, запершись в телефонной будке, позвонил Берни в Женеву. Говорил он коротко. Берни выслушал, потом бросил:

– Макс, перезвони мне через два часа, – и повесил трубку.

Берни знал в Швейцарии очень многих. Один из самых верных его приятелей жил в Лугано: Везунчик Беллини – так его прозвали, потому что однажды ревнивая любовница воткнула нож в его жирную спину, но он выжил.

– Везунчик? – сказал Берни, дозвонившись. – Мне нужна информация. Кто живет на вилле «Гелиос» в Кастаньоле?

– «Гелиос»? – Голос Везунчика в трубке зазвучал тоном выше. – Это дом Германа Рольфа. Сам старик умер, но его вдова бывает тут время от времени. Вот и сейчас тут.

Берни ухмыльнулся.

– Не исчезай, Везунчик, – сказал он. – Я навещу тебя вечерком.

Берни нажал на рычаг. Затем позвонил в аэропорт и заказал воздушное такси, чтобы быть в Аньо, близ Лугано, к шести часам вечера.

Когда снова позвонил Седжетти, Берни сообщил, что собирается присоединиться к ним.

– Макс, делайте все, как сказал этот тип, Арчер. Забирайте парня, а дальше уж я все устрою.

– Ладно, Берни, – сказал Седжетти. – Где встречаемся?

– В аэропорту Аньо в шесть. Заберешь меня там, о’кей?

– Нет проблем, Берни.

Все еще улыбаясь, Берни положил трубку.

В полдень Гренвилл, не только измученный скукой, но и порядком проголодавшийся, появился на террасе.

Хельга сидела за одним из больших столов, изучая документы. При виде возлюбленного она просияла:

– Крис, милый! Тебе лучше?

Напустив на себя страдальческий вид, Гренвилл пересек террасу и чмокнул Хельгу в щеку.

– Жить буду. – Он плюхнулся в кресло рядом с ней. – Как думаешь, не мог бы Хинкль приготовить мне кофе?

– Разумеется, дорогой. – Она позвонила в звонок на столе. – Ты действительно чувствуешь себя лучше?

– Слегка помят. – Кристофер стоически улыбнулся. – Странно все это: со мной многие месяцы не случалось приступов.

Вошел Хинкль.

– Хинкль, приготовьте кофе, пожалуйста. Мистеру Гренвиллу получше. – Бросив взгляд на возлюбленного, женщина обратилась к нему: – Не хочешь омлет?

Гренвилл, который предпочел бы бифштекс, сказал, что смог бы, пожалуй, проглотить кусочек.

Хинкль склонил голову и удалился.

– Вижу, Хельга, ты работаешь, – сказал Гренвилл. – Продолжай. Я попробую расслабиться. – И, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

Поколебавшись секунду, Хельга вернулась к делам.

Когда Хинкль принес кофе, тосты и омлет с зеленью, она захлопнула папку.

– Спасибо, – поблагодарил Гренвилл, когда слуга снял серебряную крышку с блюда с омлетом. – Выглядит просто чудесно.

Хинкль кивнул и вышел.

– О бизнесе поговорим завтра, – сказала Хельга. – Винборн наконец-то взялся за ум. Мы с ним утром долго совещались по телефону. Мы получим тот участок по нашей цене.

– А, это хорошо. – Гренвилл покривился. – Сейчас, дорогая, мои мозги напрочь отказываются работать. Давай серьезное обсуждение перенесем на завтра, – сказал он, зная, что никакого завтра не будет. Потом налил себе чашку кофе.

– Конечно. – Хельга посмотрела на него. – Знаешь, ты казался мне последним из людей, кто может быть подвержен приступам мигрени.

– Я унаследовал ее от отца, – солгал Гренвилл. – Ему от нее просто житья не было. – Он выпил кофе, налил еще, затем налег на омлет, который нашел очень вкусным. – Хинкль явно мастер сварганить яичницу.