Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

— Так вы убеждены, что я знаю эту очаровательную даму?

— А вы отказываетесь?

-— О, да. Я уже сказал, что я всего лишь член клуба.

— Тогда мне просто любопытно узнать, почему она так разволновалась, услышав ваше имя.

Пальцы Галана замерли на шее кошки.

— Есть также еще кое-что,— сказал детектив.— Мы немного поболтали, мадемуазель Огюстен и я. Мы беседовали, не произнося вслух того, что имели в виду, хотя каждый из нас понимал, о чем идет речь. Кое-что прояснилось. Ее отец не знает, что она использует музей с какой-то особой целью, и она не хочет, чтобы он узнал об этом. Она боится! Старик гордится своим музеем, а если он узнает... Ну, этим мы не станем спекулировать. Кроме того, мой друг, она определенно видела до этого мадемуазель Мартель.

— Что заставляет вас так думать? — Голос Галана звучал очень резко.

— О, я убежден в этом. Однако вы никогда раньше не видели мадемуазель Мартель, вы так сказали? И вы не знаете мадемуазель Огюстен. Запутанное дело.— Бенколин вздохнул.

— Послушайте! — На этот раз голос Галана звучал очень хрипло.— Я устал от всего. Вы пробрались ночью в мой дом и вдобавок говорите вещи, за которые можете быть привлечены к суду. Боже мой! Я устал!

Он медленно поднялся, опустив кошку на пол. Его крупное лицо приобрело грозное выражение.

— Пора кончать. Уходите, или я вышвырну вас из дома! Что касается убийства, я могу доказать, что не имею к нему никакого отношения. Я не знаю даже, когда оно было совершено...

— Я знаю,— холодно заявил Бенколин.

— Вы пугаете меня?

— Друг мой, я не собираюсь пугать ни вас, ни кого-либо другого. Я говорю, что с точностью до секунды знаю, когда было совершено убийство. Есть одно обстоятельство, доказывающее это.

Бенколин говорил ровным, почти равнодушным тоном. Он едва смотрел на Галана. Доказательство! Насколько я знал, у него не было никаких доказательств того, когда была заколота Клодин Мартель. Но мы все понимали, что он говорит правду.

— Отлично,— кивнул Галан. Глаза его сверкали.— Примерно в восемь часов я обедал у Прунье на улице Дефо. Вы можете убедиться в этом, а также в том, что

я ушел оттуда в четверть десятого. Потом я встретил своего друга, некоего мсье Дефаржа, чей адрес я вам дам, и мы пошли с ним в кафе Мадлен. В десять часов он меня покинул, и я отправился в своей машине в Myлен-Руж. Поскольку там сейчас танцзал, вы можете это проверить, меня там хорошо знают. Я смотрел представление на первом этаже, а примерно в половине двенадцатого поехал в направлении порта Сен-Мартен. Не стану скрывать, что я хотел попасть в клуб. Возле бульвара Сен-Дени я изменил решение. Было примерно... ну, в общем, без четверти двенадцать. Я пошел в ночной клуб «Серый гусь», где пил с двумя девушками. Вскоре туда вошли вы, господа, и, смею утверждать, вы меня видели. Конечно, и я вас видел. Вот и все. А когда было совершено убийство? -

— Между 23.40 и 23.45.

Спокойствие Галана испарилось. Он молча смотрел через плечо Бенколина на. свое отражение в каминном зеркале. Потом пожал плечами.

— Я не знаю, откуда у вас такая уверенность. Но это поможет мне. Я думаю, что швейцар в Мулен-Руж скажет вам, что я ушел оттуда в 23.33. Я помню это так точно, потому что в магазине напротив, через улицу, есть освещенные часы. На дорогу до «Серого гуся», учитывая расстояние, я потратил менее десяти минут и... мог убить .мадемуазель Мартель. Но мог ли я, убив ее и перенеся ее тело в музей, приехать в ночной клуб, не испачкавшись в крови? Конечно, вы можете допросить моего шофера. Но я не думаю, что вы поверите ему.

— Благодарю вас за рассказ,— вежливо сказал Бенколин,— хотя в нем не было необходимости. Я вас ни в чем не обвиняю, и, говоря откровенно, не подозреваю.

— Значит, вы допускаете мою невиновность?

— О, нет.

Губы Галана сложились в неприятную улыбку. Он кивнул.

— Скажите откровенно, для чего вы здесь?

— Только для того, чтобы сообщить, что вам -нечего бояться разоблачения вашего клуба. Так сказать, дружеский жест..

— Теперь выслушайте меня. Я спокойный человек.— Галан рукой обвел комнату.— У меня есть увлечения. Книги. Музыка. Маленькая кошечка... Но, дорогой мой, если какой-нибудь полицейский шпик будет обнаружен в клубе, о, котором вы говорили...— Он улыбнулся.— Итак, спокойной ночи, господа. Я польщен, что вы оказали честь моему дому.

Мы оставили его стоящим у камина. Рядом с ним сидела белая кошечка. Он держался за нос, когда я взглянул на него в последний раз. Слуга проводил нас. Когда дверь за нами закрылась, Шамон вцепился в руку детектива.