Эд Макбейн - Людоед, который объелся

– Приехал порыбачить. Я заядлый рыбах. И каждой весной, когда свободен, еду на рыбалку. В этом озере много рыбы, а домик принадлежит моему старому другу, которого я знаю еще по университету.

– Понимаю. Вы были там раньше?

– Только однажды. Около трех лет назад. Провел там уик-энд.

– И ни разу не встретились с Кеннонами? Ведь у него там тоже домик, неподалеку от домика вашего друга.

– Возможно, я встречался с ним, – задумчиво проговорил я. – Но ее я, безусловно, не видел. Даже не знаю, как она выглядит.

– Брюнетка с иссиня-черными волосами и большими, темными глазами. Очень красивая женщина лет этак под тридцать. Красота ее, правда, не классическая, но тем не менее она очень привлекательна, в ней много шарма. Понимаете, что я хочу сказать?

– Да, конечно… Я…

Я хотел продолжить, но в последнее мгновение спохватился. Нужно вести себя осторожнее.

– Если вы встречались с ней, она бы вам запомнилась, – продолжал он. – Вот, взгляните на ее фото!

Он вынул из внутреннего кармана фотографию и протянул мне.

– Ну, что скажете?

– Симпатичная, – ответил я как можно равнодушнее, хотя сразу понял, что это была она. Тогда, на дороге, в сумерках, мне показалось, что это был соя.

Но Пурвис прав: увидишь ее раз – и уже не забудешь.

– И только? – спросил он.

– Да нет, она, конечно, восхитительна… Только я ее вижу впервые…

Он поднял шляпу с пола и встал.

– Ну что ж, эго, наверное, все, что я хотел узнать. Извините за беспокойство.

– Пустяки!

Он ушел, а я принял душ, закурил сигарету и улегся на кровать. К тому моменту, как солнце закатилось и в комнату закрались сумерки, я успел выкурить три сигареты и основательно все обдумать. Да, некоторые факты явно не сходились, и у Пурвиса были основания подозревать, что Кеннон погиб не в результате аварии, а после нее. Должно быть, он пришел к выводу, что это вообще не несчастный случай, а убийство. Правда, не захотел об этом говорить.

Я хорошо понимал Пурвиса. Может быть, он кого-то и подозревал, но не мог сразу сказать этого мне, незнакомому человеку. Ведь у него не было никаких доказательств. Если он начнет кого-либо обвинять, этот человек вполне может возбудить дело против страхового общества.

К тому же страховой компании было совершенно безразлично, как он погиб. Несчастный случай это или убийство – все равно страховку нужно платить. И только в одном случае компания выигрывала – если Кеннона убила его жена! Ведь именно ей должна быть выплачена страховая сумма…

Что ж, выходит, Пурвис подозревал миссис Кеннон. Да, так, наверное, оно и есть, ведь он интересовался именно ею. Он недоумевал, почему она не пришла ко мне в госпиталь, ему также показалось странным, что я ее ни разу не видел, хотя дважды бывал в домике у озера. Теперь я все понял! Но у меня было одно преимущество. Увидев ее фото, я сразу понял, почему она не пришла ко мне в госпиталь, – она просто боялась, что я ее узнаю.

Но почему Пурвис до сих пор копается в этом деле? Ведь прошло уже пять месяцев. Заключение полиции, вероятно, было вынесено в самый короткий срок, и компания должна считаться с этим и выплатить деньги. Все это было очень странно.

Зачем же я сам соврал Пурвису, сказав, что никогда ее не видел? Наверное, именно потому, что он не был со мной откровенным.

«Что ж, – подумал я. – Пусть выискивает все один. И потом, если кто и пострадал в этот роковой вечер, так это Кеннон и Харлан, а не Пурвис!»

Я встал, оделся и отправился обедать. Когда вернулся в свою комнату, было немногим больше девяти, Я купил книжку «Охота и рыболовство» и собирался почитать. Но визит Пурвиса не шел у меня из головы. Перед глазами стояла фотография красивой брюнетки.

Очень красивой и очень богатой брюнетки, которая стала еще богаче в тот момент, когда я полетел в кювет. Да еще «бьюик» на моих коленях. Дайте же кость собаке, Джеймс, чтоб она не лаяла! Пятьсот вполне достаточно…

Зазвонил телефон. Я снял трубку.

– Харлан? – спросил мужской голос. – Это опять Пурвис…

– Вы все еще в городе?

– Нет, у себя. Я прикреплен к агентству Хайстона.

Звоню вам, чтобы еще кое-что спросить.

– Что именно? – Я нахмурился. – Слушаю вас.

– Вы, естественно, были в машине один, но не припомните, не лежало ли что-нибудь рядом с вами на сиденье?

– На сиденье? Не помню. А почему вас это заинтересовало?

– Да я и сам толком не знаю. Так, пришло в голову – и все. Вы знаете, когда занимаешься каким-нибудь делом, в голову лезут всякие мысли.