Фредерик Браун - Крутой детектив США. Выпуск 15

Второй револьвер, который он держал в левой руке, был «смит и вессон». Я подумал, что, по всей вероятности, это моя пушка, похищенная накануне из моего дома.

Нет ничего милее для уголовника, чем подставить невинного человека, совершив убийство зарегистрированным на его имя оружием.

Он сказал:

— Ты убил Вилли Трэвиса, сука.

— А ты вышиб мозги из Джо Хэпуорта. Мы квиты.

— Ты убил Вилли, — будто не слыша моих слов, повторил он.

Он поднял револьвер чуть выше. Не скажу, что ситуация доставляла мне удовольствие. Скорее наоборот. Он собирался хладнокровно пристрелить меня.

— Нику ни к чему моя смерть, — внезапно охрипшим голосом сказал я.

— Ха, он подарит мне «кадиллак». — Револьвер поднялся ещё на пару дюймов. Видимо, он хотел выстрелить мне в лицо.

Я сказал:

— Год назад одному придурку вроде тебя оторвало по локоть руку, когда он стрелял с глушаком Либнера. Эта хреновина хороша для одного выстрела. Потом её могут разорвать газы.

Он отступил назад, не отвечая и держа револьвер на уровне плеча. Мой «смит и вессон» он сунул в карман и освободившейся рукой нащупал ручку двери. Стоя в дверном проеме, он негромко сказал:

— Подохни, падла!

Сделав ещё шаг назад, он нажал на спусковой крючок.

Я приготовился умереть.

Послышался шипящий звук, который бывает при выстреле из ракетницы. Правая рука Барнета взметнулась вверх, как в фашистском приветствии, револьвер вырвался из его кулака и с металлическим лязгом покатился по каменному полу. Бандюга метнулся за ним. Совершив рекордный прыжок, я рванулся в том же направлении.

Он стоял на четвереньках, протягивая руку за пушкой, когда я прыгнул ему на спину. Он уже касался револьвера пальцами, но мне удалось ногой отпихнуть оружие на несколько ярдов в сторону. Опрокинувшись на спину, он обеими руками вцепился мне в лицо, а тяжелым ботинком ударил меня в пах. Наполовину освободившись из моих объятий, он заскользил по полу, отбиваясь от меня руками и ногами.

Я снова поравнялся с ним, и мы сплелись в клубок, как змеи в брачный период. Наверное, у него изрядно помутилось сознание, если он забыл о двух других пушках, отобранных у меня. Сейчас он думал лишь об одном: как вернуть револьвер, лежавший у края лестничного колодца. Ценой огромных усилий он сумел оттолкнуть меня, и я, отлетев назад, больно ударился головой о перила. Перед глазами у меня поплыли темные круги, но сознания я не потерял. Рассчитывая добить меня, он прыгнул ногами вперед, но я увернулся, и он промахнулся.

Не удержав равновесия, он опрокинулся на спину, но, мгновенно перевернувшись на живот, снова потянулся за револьвером. Его голова и плечи висели над лестничным колодцем. Я ударил его ногой в ягодицу, он лягнул меня в бедро, случайно задев при этом револьвер, лежавший на краю площадки. Пытаясь поймать его, он неловко скользнул под перила и полетел вниз. Мне показалось, что первые несколько секунд он висел, уцепившись носками ботинок за перекладину. Он не издал ни единого звука, пролетев все четыре этажа, и, лишь когда его голова ударилась о каменный пол, послышался громкий хлопок.

Поднявшись на ноги, я глянул вниз.

Охранник стоял, задрав голову кверху. Иллюстрированный журнал он по-прежнему держал в руке. Потом он посмотрел вниз. Через секунду он снова поднял голову и увидел меня. Его глаза вылезли из орбит, а изо рта вырвался отчаянный вопль.

Я помчался по коридору в обратном направлении под вой аварийной сирены. Кто-то бежал вниз по главной лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. Схватив стоявшие возле радиатора ботинки, я открыл дверь на пожарную лестницу. Убегавший из здания человек был уже внизу. Я вытер платком ручку двери и стал быстро спускаться. Через полминуты я был на улице.

В сотне ярдов от меня несся по тротуару Эдди Силвер.

«Бьюик» ждал меня в дальнем конце улицы. Я перешел на шаг. Мимо промчалась полицейская машина. Свернув за угол, я снова побежал. Послышался скрип тормозов, и возле здания остановилась ещё одна полицейская машина. «Бьюик» был уже совсем близко. Я сел за руль и не мешкая удалился из опасной зоны. Мое настроение чуточку улучшилось — пока всё кончилось благополучно. Смущало одно — револьвер, зарегистрированный на мое имя. Будь он при мне, я, наверное, уже завязал бы с этим темным делом. Я твердо решил при первой же возможности поставить на нем крест. Я играл с огнем, пытался оседлать игра. Если тигр не сожрет, то с незадачливого Уильяма Йетса сдерут шкуру фараоны. Я медленно вел машину по пустынной Сент-Кэтрин-стрит. Каков должен быть мой следующий шаг? Я пытался решить, что делать дальше.