Фредерик Браун - Крутой детектив США. Выпуск 15

В этот субботний вечер было жарко до чертиков, и, когда я сошел с автобуса, Сент-Кэтрин-стрит показалась мне бесконечно длинным раскаленным каньоном. При ста четырех по Фаренгейту легкие с трудом перегоняли насыщенный влагой воздух. Проходя мимо витрины, я бросил на себя взгляд — шесть футов, шатен, карие глаза с небольшими мешочками под ними и сто девяносто фунтов мускулистой плоти, блестевшей от обильного пота.

Разморенные жарой пешеходы безучастно брели по тротуару. Я вяло размышлял о предложении, которое сделал мне некий Филип Кордей. Оно было всё ещё в силе. Мне отчаянно недоставало баксов, а он предлагал их в изрядном количестве. Однако характер работы и условия, поставленные этим рогоносцем, мне были не по душе. Кроме того, моя тачка ещё не вышла из ремонта, который, правда, обещали закончить не позднее, чем к сегодняшнему вечеру.

На углу Пил-стрит в ожидании разрешающего сигнала светофора стояла толпа. Зажегся зеленый, я шагнул на проезжую часть, и в тот же момент раздался отчаянный визг тормозов, чья-то рука ухватила меня сзади за сорочку и вытащила буквально из-под колес автобуса. Инцидент вывел меня из одури. Спаситель — лысый субъект в клетчатой футболке — дыхнул на меня пивными парами:

— Решил сыграть в ящик?

— Пока нет. Спасибо.

После происшествия на углу Пил-стрит я твердо решил принять предложение Кордея. Надо быть чокнутым, чтобы оставаться в душном пекле, когда тебе предлагают деньги и возможность отдохнуть на природе. Если с тачкой всё в порядке, пусть рогоносец радуется — знаменитый сыщик Уильям Йетс согласен решить его проблемы.

Я вошел в кафетерий «Медвяная роса», где на полную мощь работали кондиционеры, и мне показалось, что я попал за полярный круг. Набрав номер автомастерской, я коротко представился:

— Билл Йетс. Как тачка?

— Наводим марафет, мистер. Ещё полчасика. Желаете её забрать?

— Угадали. До скорого.

Дела о разводе всегда вызывали у меня отвращение, но в данный момент жара пересиливала все остальные чувства. Достав из кармана монетку, я набрал ещё один номер.

— Апартаменты миссис Люсьен, — услышал я лишенный эмоций голос слуги на другом конце провода.

— Уильям Йетс. Мне нужен мистер Кордей.

Пока лакей звал хозяина, я с интересом прислушивался к музыке в кафетерии. По забавному совпадению кассетник играл мелодию из старинного мюзикла «Разведенная жена».

Голос Кордея был негромким и хрипловатым. Он звучал так, будто этого придурка слегка придушили. При нашем первом телефонном общении голос был точно таким же. Тогда я объяснил это плохим самочувствием, но сейчас без колебаний отнес на счет вульгарного перепоя.

Он сказал:

— Йетс? Решился наконец?

— За меня решила жара. Отправляюсь в Литтл-Виллидж через час. В деле никаких изменений?

— Абсолютно. Она укатила в этот городок утром. Сказала, что хочет освежиться после здешнего пекла. Но пусть не пудрит мне мозги, мне надо знать, с кем она трахается, кто этот тип. Нужны доказательства, что она спит с другим. Неопровержимые. Только тогда меня разведут с этой сукой.

— Ясно. — У меня слегка посасывало под ложечкой. Рогатых легко узнать по интонации — угрожающей и одновременно жалостливой. Я сказал: — Мистер Кордей, если бы вы поехали с ней, у её любовника — при условии, что вы его не придумали, — не было бы шансов забраться к ней в койку.

— Думаешь, я не смотался бы за ней, будь у меня такая возможность? Дела. Вот и сижу в городе как проклятый. — Он издал звук, отдаленно напоминавший горький смех, который, однако, не обманул меня. Потом спросил: — Её фото при тебе?

— При мне.

— Она будет жить в нашем летнем особняке. Я позвоню управляющему «Спрус-отеля», чтобы дал тебе ключи от нашего коттеджа, куда мы изредка поселяем гостей, если их оказывается слишком много. Он ярдах в трехстах от особняка, на самом берегу озера. Оттуда ты сможешь незаметно следить за ними.

— Прятаться в кустах, — сказал я, — подглядывать в замочную скважину.

— Конечно, если возникнет необходимость. Поэтому я и плачу тебе такие бабки. Мне нужны доказательства. Супружеская неверность. И слушай, я выбрал тебя, потому что ты не разеваешь варежку, умеешь держать рот на замке. Так мне сказали. Это строго между тобой и мной.