Джадсон Филипс - Шантаж

— А эта несчастная на кухне?

— Нет. Она точно знает только одно: ее сын мертв… И как только вспоминает об этом, тут же напивается. Дело об исчезновении Робина Стерлинга закрыто, весь город уверен, что в его гибели виновата мать. Ее посадят за решетку, мы с тобой уберемся из города, и все пойдет своим чередом.

— Наверное, так и следует поступить, — сказал я. — Тогда катись домой, Леон! — подозрительно мягко посоветовал Сид.

— Как же я уеду, мне ведь еще долго придется изображать медбрата, — постарался улыбнуться я. — Правда, дома меня ждет недописанный роман, так что неплохо было бы… Впрочем, у тебя есть хоть какой- нибудь план?

— Уверен я только в одном, — сказал Сид. — Они понимают, что я для них представляю серьезную опасность. Я задаю вопросы, которые очень им не нравятся. Самое уязвимое место у них — Пол Дермотт, в противном случае они бы не стали изолировать его. Я думаю, они врезали мне по черепу только для того, чтобы успеть удалить его из дома. Он никак не мог приложить свою руку к моему темени из инвалидной коляски. Черт возьми, просто чудо, что они не уложили меня насмерть. Кто-то подкрался ко мне сзади, тихо, как кошка. Но только не судья, у него бы так не получилось. Может, это был их шофер, Бад Спенсер, — кажется, так его зовут.

— Да, твой рассказ выглядит довольно логично. Но почему бы женщину вместе с револьвером не передать в руки закона? В этом случае ты предстал бы перед городом в выгодном свете, это дало бы тебе возможность спокойно, без помех расследовать дело. А сейчас ты просто оттягиваешь неприятный момент, когда полицейские наденут на тебя наручники.

Он с презрением посмотрел на меня:

— Я понимаю, до тебя это никак не доходит, Леон. Но если бы ты видел, как сегодня утром эта троица ворвалась в дом Стерлинга, если бы ты видел их наглость, то понял бы. Понял, если бы увидел ее страх и отчаяние… Ведь этим утром она была еще трезвая. Может, тебе это тоже напомнило бы издевательство трех садистов-охотников над беззащитным зверьком, запутавшимся в силках. Отдать в их руки женщину, находящуюся на грани отчаяния, означает бросить ее в кошмар полного безумия или просто позволить ей умереть в страшных мучениях. Все мы ломаемся, достигнув определенного градуса, и она сейчас очень, очень близка к этой точке.

— Она тебе нравится?

— Откуда я знаю, — ответил он нетерпеливо. — В трезвом состоянии тяжесть трагедии не дает ей вздохнуть по-человечески, она просто раздавлена горем. Я даже приблизительно не представляю, что она за человек. Но эти подлецы ведут против нее смертельную интригу, а я таких вещей не перевариваю! — Он глянул на меня и украдкой улыбнулся. — Впрочем, дело не в Фэй. Надо еще рассчитаться за удар по моей бедной голове. Платить надо по всем счетам.

Беседуя таким образом, мы распили бутылочку, потом перенесли Фэй на кровать Сида, сварили кофе и продолжили разговор. Сид раскурил свою вонючую трубку и, впав в приятное расположение духа, признался, что все его сомнения и подозрения базируются только на предчувствиях и ощущениях. Робин мог утонуть, на Пола Дермотта действительно могли напасть хулиганы. В конце концов, не исключено, что Фэй в припадке отчаяния, или защищаясь, могла застрелить Питера Лоу, а теперь выворачивается, уверенная в том, что все равно никто в городе ей не поверит. Может быть, Стерлинг, Мак-Клой и Нельсон искренне хотят спасти ее, и им очень неприятно сажать женщину в тюрьму, но иного пути они просто не видят.

— И только в одном я твердо убежден, на все сто процентов! — воскликнул Сид. — Не мог я упасть с лестницы, на которую даже не ступил ногой, не мог я удариться затылком о перила! В этом я ничуть не сомневаюсь, что бы ни утверждали судья и врач. И ударили меня потому, что я задаю неприятные вопросы. Короче, именно это свидетельствует о том, что заговор, о котором мы ничего не должны знать, существует. Вывод: нет оснований не доверять моим ощущениям!

— И что из этого? Что ты будешь делать с этой женщиной? Стоило тебе выйти на минуточку, как она сбежала из дома и раздобыла где-то виски.

— Может, украла бутылку где-то здесь, поблизости? И тем не менее мы должны прятать ее, иначе ее ждет верная смерть. Как ты смотришь на то, чтобы увезти ее в Нью-Йорк, к тебе на квартиру?

Я удивленно уставился на Коэна:

— Погоди, Сид. Я доверяю твоей интуиции. Ты редко ошибаешься. Но объясни мне, что это за заговор, в котором замешаны судья с сыном, шериф, прокурор, врач, муж этой женщины и бедолага-покойник, который всему городу был известен своей добродетелью?