Сью Графтон - «Б» - значит беглец

— Я могу пока достать вещи из машины.

— Да, давайте. Мы недолго.

Океанский бриз был холодным, но вышло солнце. Я прищурилась, оглядывая город, где поток пешеходов увеличился с приближением полудня.

Две молодые мамаши перешли через дорогу вялой походкой, а собака бежала за ними, с пластмассовой тарелкой в зубах.

Февраль — не туристический сезон, и пляж был пустынным. Единственные звуки — шум прибоя и высокое, тонкое завыванье маленького самолета над головой.

Я забрала свой вещевой мешок и пишущую машинку и вернулась. Когда я достигла гостиной, Энн помогала Ори лечь в кровать. Я ждала, когда они меня заметят.

— Мне пора обедать, — капризно сказала Ори.

— Хорошо, мама. Давай сделаем тест. Мы должны были сделать его давным-давно.

— Я с этим шутить не хочу! Я не настолько себя хорошо чувствую.

Я видела как Энн сдерживается, чтобы не реагировать на тон матери. Она закрыла глаза.

— У тебя сильный стресс. Доктор Ортего хочет, чтобы ты была очень осторожна, пока он не увидит тебя в следующий раз.

— Мне он этого не говорил.

— Это потому, что ты с ним не разговариваешь.

— Ну, я не люблю мексиканцев.

— Он не мексиканец, он испанец.

— Я все равно не понимаю ни слова из того, что он говорит. Почему у меня нет нормального доктора, который говорит по-английски?

— Я сейчас вами займусь, Кинси, — пробормотала Энн, увидев меня. — Дайте мне сначала разобраться с мамой.

— Я могу отнести вещи наверх, если вы мне скажете, куда.

Произошел краткий территориальный диспут, когда они спорили, куда меня поместить.

В то же время Энн достала ватные шарики, спирт и какие-то полоски для тестов, запечатанные в бумажный пакет.

Я поневоле смотрела, как Энн протерла матери подушечку пальца и проколола ее ланцетом. Меня просто перекосило от отвращения. Я передвинулась к книжному шкафу, симулируя интерес к названиям на полках. Куча вдохновляющего чтения и конденсированная версия книг Леона Уриса. Я вытащила первую попавшуюся книгу и стала перелистывать, блокируя сцену за спиной.

Я выждала приличное время, поставила книгу на место и осторожно повернулась. Энн, видимо, считала результаты теста с дисплея у кровати и наполняла шприц из маленького пузырька с бледной, молочной жидкостью, как я предположила, инсулином.

Я занялась изучением стеклянного пресс-папье, со святым семейством в крутящемся облаке снега. Младенец Иисус был не больше канцелярской скрепки. Боже, я такая трусиха, когда речь заходит об уколах.

По шуршащим звукам сзади, я поняла, что они закончили. Энн сломала иглу одноразового шприца и выбросила в помойное ведро. Она навела порядок на прикроватном столике, и мы отправились к стойке, за ключом от моей комнаты. Ори уже звала ее с каким-то требованием.

К часу тридцати я проехала двадцать километров до Сан Луис Обиспо и объезжала центр города, пытаясь сориентироваться и прочувствовать место. Деловые здания были от двух до четырех этажей и содержались безупречно. Это, без сомнения, город-музей, с испанскими и викторианскими постройками, восстановленными и приспособленными для текущего использования. Фасады выкрашены в красивые темные цвета, многие с навесами над окнами.

Заведения кажутся поделенными почти поровну между магазинами модной одежды и модными ресторанами. Улицы окаймляли деревья с гирляндами крошечных лампочек, вплетенных в кущи ветвей. Все заведения, не предназначеные непосредственно для туристов, казались приспособленными ко вкусам студентов Калифорнийского политехнического, которые были повсюду.

Нового адвокта Бэйли Фаулера звали Джек Клемсон, с офисом на Милл, в квартале от суда. Я въехала на стоянку, вышла и заперла машину.

Офис располагался в маленьком коричневом каркасном коттедже, с остроконечной крышей и узким деревянным крыльцом, огороженным перилами. Двор был окружен белым дощатым забором, между досками пробивались ростки герани. Судя по табличке на воротах, Джек Клемсон был единственным съемщиком.

Я поднялась на крыльцо и вошла в холл, который был меблирован как приемная. Единственный признак жизни подавали дедушкины часы на стене слева, бронзовый маятник механически покачивался туда-сюда. Бывшая гостиная справа была заполнена старомодными дубовыми застекленными книжными шкафами.

Присутствовал дубовый стол с пишущей машинкой, вращающийся стул, ксерокс, но никакой секретарши. Экран компьютера был пустым, на столе аккуратно лежали юридические брошюры и папки, перевязанные веревочками. Через холл дверь в симметричную комнату была закрыта. Одна кнопка на телефоне горела, и я чувствовала свежий сигаретный дым, поступающий откуда-то сзади. Если бы не это, офис казался бы покинутым.