Сью Графтон - «Б» - значит беглец

Я остановилась, сбившись.

— Почему?

— Я не за то плачу вам, чтобы разговаривать с этой бабой- дантистом.

— Тогда я это сделаю в свое время.

— Он идиот. У него никогда ничего не было с Джин. Он считал, что слишком хорош для нее.

Она сама мне говорила.

Ройс покашлял в кулак.

— Он с ней встречался какое-то время.

Энн подняла голову. — Дэвид Полетти?

— Делайте, что я говорю, и не втягивайте его в это дело.

— Папа, если Кинси думает, что он может предоставить полезную информацию, почему не дать ей продолжать?

— Кто ей платит — ты или я?

Энн отступила в молчании. Ори нетерпеливо жестикулировала и пыталась встать.

— Ты испортил весь ужин. Иди в постель, если не можешь быть цивилизованным. Господи, Ройс, я больше не могу выносить твои причуды.

Теперь недовольная гримаса пересекла стол от Ори к Ройсу. Энн встала и направилась к кухонному столу, возможно движимая тем же напряжением, от которого у меня заболел живот. Мое сиротство в эту минуту казалось более привлекательным.

Ори взяла свою палку и захромала в сторону гостиной.

— Извините, что нас прервали. Она немного вспыльчива.

— Вовсе нет, — огрызнулась Ори через плечо.

Ройс проигнорировал ее и сконцентрировался на мне.

— Так это все, с кем вы говорили? Дэйзи и этот…зубная фея?

— Я говорила с Шаной Тимберлейк.

— Для чего?

Ори остановилась в дверях, не желая ничего упустить.

— Максин говорит, что она связалась с Дуайтом Шейлсом. Ты можешь в это поверить?

— О, мама. Не будь смешной. Дуайт никогда бы не стал иметь с ней ничего общего.

— Это правда. Максин видела, как она выходила из его машины около «Шоп энд гоу» в прошлую субботу.

— Ну и что?

— В шесть утра?

— Максин сама не знает, о чем говорит.

— Она знает. Она была права нсчет Сары Брунсвик и ее дворника, так ведь?

Ройс повернулся и уперся в нее взглядом.

— Ты не возражаешь?

Лицо Энн потемнело, когда конфликт между ее родителями разгорелся вновь.

Ройс повернулся ко мне.

— Что Шана Тимберлейк имеет общего с моим сыном?

— Я пытаюсь выяснить, кто был отцом ребенка Джин. Думаю, он был женат.

— Она упоминала какие-нибудь имена?

Энн вернулась со свежей корзинкой хлеба, которую передала отцу. Он взял кусочек и передал корзинку мне. Я поставила ее на стол, не желая отвлекаться на ритуальные жесты.

— Она говорит, что Джин ей не сказала, но она должна подозревать кого-то. Я немного подожду и попробую опять. Бэйли отметил, что Джин пыталась узнать, кто ее отец, и это может открыть нам какие-то возможности.

Ройс ущипнул себя за нос, посопел и выдал идею.

— Наверное, это какой-нибудь дальнобойщик, с которым она закрутила. У этой женщины не было никого серьезного. Для любого, у кого водились денежки, она делала что угодно.

Он затрясся в очередном приступе кашля. Я ждала, перед тем, как ответить.

— Если это был дальнобойщик, зачем скрывать, кто он такой? Это почти должен быть кто-то местный и, возможно, кто-то респектабельный.

— Чушь. Никто респектабельный не связался бы с этой шлюхой.

— Тогда, кто-то, кто не хотел, чтобы об этом стало известно.

— Вранье! Я не верю ни одному слову.

— Ройс, я знаю, что я делаю. Можете вы не мешать и дать мне работать?

Он с угрозой уставился на меня, его лицо потемнело. — Что?

— Вы наняли меня, чтобы делать работу, и я ее делаю. Я не хочу обсуждать и оправдывать каждый шаг.

Ройс вспыхнул, как горючее, налитое в огонь. Его рука взлетела, и он наставил дрожащий палец мне в лицо.

— Я не потерплю такой наглости!

— Прекрасно. И я не буду терпеть наглость от вас. Или я делаю это по-своему, или ищите кого-нибудь другого.

Ройс наполовину приподнялся со своего стула, навалившись на стол.

— Как ты смеешь со мной так разговаривать?

Его лицо горело, а руки тряслись под его весом.

Я сидела на своем месте, наблюдая за ним издали, сквозь пелену гнева. Я была готова ответить так грубо, что замедлила это озвучить, когда Ройс начал кашлять. Была пауза, когда он пытался совладать с кашлем, судорожно вдохнул, и кашель усилился. Ройс вытащил носовой платок и прижал ко рту. Мы с Энн встревоженно смотрели на него. Его грудь вздымалась в судорожном спазме.

— Папа, ты в порядке?

Он потряс головой, лишенный возможности говорить, его язык высунулся, когда кашель сотрясал его с головы до ног. Он захрипел, схватившись за ворот рубашки. Я инстинктивно бросилась к нему, когда он шатнулся назад, на стул, пытаясь вздохнуть. Кашель разрывал его, вынося наружу кровь и мокроту. Его лицо покрылось потом.