Сью Графтон - «Б» – значит безнаказанность

Джоуна захватил с собой оба "кольта", и я попробовала пострелять из каждого, но они показались мне тяжеловатыми. Орехового дерева ручка "трупера" была точно каменная и тянула ладонь книзу, а четырехдюймовый ствол мешал целиться. При каждом выстреле рука у меня дергалась, как коленка, когда психиатр бьет по ней молоточком, а лицо обдавало гарью от порохового выхлопа. С "питоном" дела шли не намного лучше, поэтому, когда в ладони у меня оказалась моя собственная пушка, я почувствовала себя так, словно пожала руку старому другу.

В пять мы собрали свое барахло и отправились в старую почтовую таверну, примостившуюся в укромном тенистом уголке неподалеку от стрельбища. Мы пили пиво, закусывая хлебом и печеной фасолью и болтая о том о сем.

– Как продвигается твое дело? – спросил Джоуна. – Нашла что-нибудь еще?

Я покачала головой:

– Кое-что есть. Мне хотелось бы обсудить это с тобой. Только не сейчас.

– У тебя усталый голос.

Я улыбнулась.

– Со мной вечно одна и та же история. Мне подавай немедленных результатов. Если за два дня не добиваюсь успеха, у меня начинается депрессия. А как ты?

Джоуна пожал плечами:

– Скучаю по детям. Выходные я всегда проводил с ними. Хорошо, что ты позвонила. Спасла от хандры.

– И заставила наблюдать, как хандрю сама.

Он похлопал меня по руке и слегка сжал ее в ладони, тем самым выражая свое сочувствие. И я ответила на его пожатие.

Около половины восьмого вечера мы были у его дома. Джоуна вышел, и я поехала к себе. Устав от постоянных мыслей об Элейн Болдт, я села на диван и принялась чистить свою пушку. Пахло оружейным маслом; я неторопливо разобрала, протерла и снова собрала пистолет, и моя тревога постепенно улетучилась. После этого я разделась, закуталась в плед и взяла книгу по дактилоскопии. Я читала, пока сон не сморил меня.

В понедельник утром по дороге в офис я заглянула в агентство "Санта-Тереза трэвел", где побеседовала с некоей Люпэ, особой, являвшей собой забавную смесь чикано и негра. Выглядела она лет на двадцать с лишним; смуглая кожа, темные, с золотым отливом, коротко стриженные курчавые волосы; маленькие, прямоугольной формы очечки, приличный темно-синий брючный костюм с галстуком в полоску. Показав ей то, что осталось от билета Элейн, я изложила свою просьбу. Моя догадка подтвердилась. Элейн вот уже несколько лет была их постоянным клиентом. Однако, внимательнее осмотрев копию билета, Люпэ насторожилась. Сдвинув очки на кончик носа, она – поверх них – устремила на меня недоуменный взгляд. У нее были золотистые, как у лемура, глаза, придававшие ее облику нечто экзотическое. Пухлые губки, аккуратный прямой носик. Длинные, овальные ногти, на вид крепкие, как когти. Может, в другой жизни она была каким-нибудь норным зверьком? Жестом, выдававшим растерянность, она поправила очки.

– Не знаю, что и подумать, – пробормотала Люпэ. – Она все время заказывала билеты у нас, а этот, похоже, приобретен в аэропорту. – Она повернула билет лицевой стороной ко мне, напомнив мне в этот момент учительницу начальных классов, которая умудряется показывать детям картинки из иллюстрированной книжки, не прерывая при этом чтения. – Эти цифры указывают на то, что билет выдан, авиакомпанией и оплачен по кредитной карточке.

– По какой карточке?

– "Америкен экспресс". Она всегда ею пользовалась во время поездок. Но вот что странно. Билеты забронированы на... минуточку. Сейчас проверю. – Люпэ стала набирать на компьютере какие-то цифры – ее пальцы буквально летали по клавиатуре. По экрану со скоростью трассирующих пуль побежали зеленые строчки. Люпэ нахмурилась. – Ну да. Она должна была лететь из Лос-Анджелеса... первым классом... третьего февраля. Обратный забронирован на третье августа. Билеты оплачены.

– Насколько мне известно, она улетела неожиданно, – сказала я. – Если это выходные, то билеты можно купить только в авиакомпании, так?

– Совершенно верно, но она же не могла просто забыть о тех билетах, которые уже оплатила. Подождите, я проверю, забрала она их или нет. Может, она их поменяла.

Люпэ встала, подошла к металлическому шкафу у дальней стены и принялась рыться в папках. Наконец достала одну из них и протянула мне. Это была фирменная папка агентства, на которой – набранное аккуратными печатными буквами – значилось имя Элейн Болдт. Внутри лежали авиабилеты и указатель маршрута.

– Здесь билетов на тысячу долларов, – посетовала Люпэ. – Во всяком случае, добравшись до Бока-Рейтона, она могла бы связаться с нами.