Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

— Юра, за что твоего отца уволили из ФСБ? — попытался я сменить тему разговора. К тому же мне и самому было интересно.

— Какая разница? — Юноша мгновенно переменился в лице, сосредоточился, нахмурился, замолчал.

— Ты не знаешь? — забросил я удочку. — Отец, наверное, не говорил тебе…

— Он говорил, — тут же отозвался Юра. — Он мне говорил. И не за пьянство, как думают те кретины из милиции. И как думаете вы. У него просто вышли разногласия… — на пару секунд Юра замялся, но потом снова вспомнил заученную конструкцию и выдал ее мне. — Из-за разногласий с руководством по вопросам организации оперативной работы.

— Это отец тебе такое сказал? — уточнил я.

— Да, он мне сказал! — Юра по моему примеру уставился на фотопортрет Пугачевой в розовом балахоне.

Я подумал, что если бы я занимался расследованием смерти Павла Леонова, то в первую очередь запросил бы ФСБ о службе Леонова-старшего в этой славной организации.

К счастью, я не занимаюсь таким расследованием.

— Все теперь думают про отца, что он был обычным алкашом, — тихо проговорил Юра некоторое время спустя. — Но это не так! Он начал пить уже после увольнения, когда ушел со службы и не мог найти новую работу. Он переживал!

— Послушай, если ты хочешь убедить всех, что твой отец был хорошим человеком, — то для этого не обязательно доказывать, что он был убит. И хорошие люди попадают под машину. И хорошие люди бывают слегка «под мухой».

И главное — если ты любил своего отца и уважал, его, то продолжай это делать и после его смерти. Безо всякой сыщицкой самодеятельности. И перестань постоянно морщить лоб, иначе к двадцати годам он у тебя весь будет в морщинах.

— Пусть будет, — ответил Юра. — Я слишком молодо выгляжу. Меня и так Василисой Прекрасной дразнят. Заколебали уже.

— Хочешь выглядеть взрослым? — усмехнулся я. — Могу сказать тебе по секрету — это не решает ни одной проблемы. Важно не только выглядеть взрослым, но и поступать соответственно. Взрослый мужчина в твоей ситуации отправился бы к матери и постарался ее утешить.

— Утешить? — с сомнением хмыкнул Юра. — Да она… — Она наверняка умеет притворяться, как любая бизнесвумен. Но ты должен помнить, что погиб не просто твой отец. Это был и ее муж. Что бы она ни говорила…

— Я собирался поехать к матери, — неохотно признался Юра. — Только попозже. Или завтра утром. А сегодня я еще пороюсь в бумагах отца, может, там найдутся какие-то намеки, какие-то записи…

— Не переусердствуй, — сказал я.

— Может, поедете со мной? — предложил Юра. — Вместе посмотрим?

Я отрицательно покачал головой. За разговором как-то позабылось, что я теперь остался без дома, что на меня объявлена охота и каждый миг может стать для меня последним. Какой-нибудь ветеран чеченской войны, не сумевший акклиматизироваться в мирной жизни, подойдет ко мне со спины и выстрелит в затылок.

От таких мыслей мне стало не по себе. Я оглянулся на дверь кафе, но не увидел там никого подозрительного.

— Видишь ли, — я перевел взгляд на Юру и увидел разочарование на его лице: парень явно рассчитывал на более активную помощь с моей стороны. Но с какой стати? Разве я давал повод для этого? Черта с два.

— Видишь ли, у меня сейчас хватает своих проблем, — проговорил я и понял, что это звучит как плохая отговорка. — Честное слово, — добавил я. — У самого такие проблемы возникли, что… Одним словом, сейчас мне не до того.

— Тогда я позвоню вам вечером домой и расскажу новости, если они будут, — предложил Юра.

— Меня не будет дома.

— Тогда я позвоню завтра утром вам на работу…

— Меня не будет на работе, я…

— Все понятно, — жестко сказал Юра и рывком поднялся из-за стола. — Вам наплевать на то, что случилось с моим отцом.

— Мне не наплевать! Но твой отец мертв, и ему уже ничем не помочь. А я еще жив и я хочу остаться в этом состоянии! И для этого мне нужно залечь на дно, а не гонять вместе с тобой по Городу, отыскивая мифические следы мифических убийц твоего отца! У меня настоящие проблемы, а не выдуманные! — Это было сказано чуть резче, чем следовало, однако мне к тому моменту порядком надоело выслушивать бесконечные рассуждения — «А может быть…», «А если…» и так далее. К тому моменту я очень хорошо понимал капитана Панченко. Впору было самому звонить в двенадцатое отделение милиции и просить избавить меня от общества назойливого курсанта.

О двенадцатом отделении вспомнил и Юра Леонов.

— Эх вы! — бросил он мне с презрением. — Я-то думал, что вы не такой, как они. Я-то думал, вы мне поможете!