Сью Графтон - «О» - значит омут

— Что привело вас сюда?

Я ждала вопросов о вчерашних раскопках. Может быть, она хочет извиниться за то, что была слишком настойчивой и пускалась на хитрости, черты, которые мне нравятся в себе, но не понравились у нее.

— Нам нужно поговорить о Майкле Саттоне, — заявила Диана.

Я прошла через автоматический процесс, размышляя:

1. Откуда и что ей известно о Майкле Саттоне;

2. Хочет ли она подтвердить мои профессиональные взаимоотношения с ним; и

3. Связана ли я еще этическими ограничениями, если наш бизнес-договор на один день уже закончился. Что я уже могу обнародовать?

— Откуда взялось это имя?

— Чини Филлипс рассказал, что разговаривал с Майклом в отделении и послал его к вам. Я заметила Майкла вчера на раскопках, и, поскольку вы тоже там были, я решила, что он вас нанял. Это верно?

Даже без блокнота в руках, она выуживала факты.

— Почему бы не спросить его?

— Я не хочу с ним разговаривать.

— Очень плохо. Я не собираюсь ради вас затевать разговоры за его спиной.

— Мы не должны вести себя, как антагонисты. Я пришла, чтобы предупредить вас…

Я открыла рот, чтобы прервать ее, но она протестующе подняла руку.

— Просто выслушайте меня. Я не понимала, что происходит, пока не увидела его машину у дороги. Меня послали осветить событие, так что я ждала, как все, чтобы посмотреть, что они найдут. Я думала, что полиция действует по анонимной подсказке, а потом до меня дошло, что здесь замешан Майкл.

— Это до сих пор не объясняет, почему вы здесь.

Она подняла голову, свет, отразившийся в стеклах очков, был как вспышка фотоаппарата.

— Я его сестра, Ди.

Ага. Ди, которая сложная. Я посмотрела на нее внимательней, заметив в первый раз серьезные карие глаза Саттона, глядевшие на меня.

— Вы Алварес по мужу.

— Я разведена. Пит — мой бывший муж.

— Питер Алварес, ведущий радиопередачи?

— Он самый. Я так понимаю, Майкл упоминал обо мне.

— Кратко. Он сказал, что вы не общаетесь.

— Он говорил, почему?

— Нет, и я не спрашивала.

— Рассказать вам?

— Для чего?

— Я думаю, вы должны знать, с чем имеете дело.

— Спасибо, но нет. Разговор о нем неуместен.

— Выслушайте меня. Пожалуйста.

Я обдумала ситуацию. Технически, я больше на него не работаю, и ничего из того, что она скажет, не повлияет на работу, для которой он меня нанимал. Я не могла представить, к чему она ведет, и должна признаться, что любопытство победило.

— Только коротко, — сказала я, как будто быстрое проветривание грязного белья будет менее предосудительным.

— Мне нужно рассказать предысторию.

— Несомненно.

Рассказывание длинных историй, видимо, является фамильной чертой. Майкл делал то же самое, следя за тем, чтобы факты следовали по порядку. Я видела, как она складывает фразы в голове.

— У Майкла всю жизнь была депрессия. В детстве он всегда был беспокойным, придумывал себе всякие болезни. Он плохо успевал в Климпе и едва закончил школу. Не смог найти работу и, поскольку у него не было заработка, попросил у родителей разрешения продолжать жить в их доме. Они согласились при одном условии: он должен обратиться за помощью.

Если он найдет психотерапевта, они оплатят лечение.

Я начинала терять терпение. Если Майкл Саттон не был серийным убийцей, какое мне дело до его психиатрической истории?

Она заметила мое нетерпение, потому что сказала:

— Потерпите немного.

— Помогло бы, если б вы перешли к делу.

— Вы собираетесь слушать меня, или нет?

Она фиксировала меня каменным взором, и я едва удержалась, чтобы не округлить глаза.

Я сделала жест, чтобы она продолжала, но чувствовала себя как адвокат, сомневающийся в уместности ее показаний.

— Семейный врач направил его к консультанту по брачным и семейным вопросам, психологу по имени Марти Осборн. Слышали о ней?

— Нет.

Я видела, что она растягивает повествование для создания драматического эффекта, и меня это безмерно раздражало.

— Майклу она, вроде бы, понравилась, и мы все вздохнули с облегчением. После того, как он посещал ее два месяца, она предположила, что его депрессия была результатом сексуального насилия в раннем летстве.

— Сексуального насилия?

— Она говорила, что это только предположение, но она чувствует, что они должны исследовать возможность. Он не верил ни слову, но она заверила его, что это естественно, блокировать травму такой тяжести. В то время мы ни о чем не знали. Это пришло позднее.

— Черт.