Сью Графтон - «О» - значит омут

— Достаточно честно.

— И еще другая вещь. Это единственная работа, которую я делал только ради денег. Я только что начал свой бизнес. Взял заем в банке, чтобы организовать офис, но клиенты не особенно толпились у дверей. От меня требовали выплат, а у меня не было ни гроша. Не знаю, что сделал бы банк, если я бы так и не заплатил. Думаю, последнее, чего бы им хотелось — это пустой офис, обставленный моей подержанной мебелью. Я знал, что месторасположение хорошее и был убежден, что у меня будет достаточно дел, чтобы заработать на жизнь, по крайней мере, скромную, за короткий период времени. У меня просто не было денег на руках.

Появилась миссис Кинси и рассказала, что она задумала. Даже в таком отчаянном положении мне не хотелось работать на нее, и я заломил несусветную цену. Она согласилась, и я влип. Я следил за Вирджинией неделями — сначала в 1955, потом, снова — в 1956 и в начале 1957. Честно говоря, я никогда не видел в вашей тете материнский тип. Она обеспечивала вас всем необходимым, но я никогда не наблюдал слишком большой нежности и привязанности.

— Могу это подтвердить.

Он улыбнулся.

— Вы были забавной малышкой и цеплялись за нее, как обезьянка. Настолько, что я беспокоился насчет вашей эмоциональной стабильности. Вам сильно досталось. Потеря родителей была таким ударом, от которого я не был уверен, что вы оправитесь. Вирджиния не заменяла мать, но она была твердой и постоянной. И еще она была просто динамитом, когда надо было вас защищать. По моему мнению, этого было достаточно.

— Вы все это решили, сидя в машине напротив нашего дома?

— Не совсем. Я занимался слежкой не больше недели, когда она меня заметила. Мне казалось, я был осторожен, но Вирджиния была умницей. Она должна была знать, что ее мать не замышляет ничего хорошего. Однажды она подошла к машине, жестом велела опустить стекло и пригласила меня в дом. Она сказала, что если я собираюсь шпионить за ней, то могу, с тем же успехом, делать это с близкого расстояния, да еще получить бесплатную чашку кофе. После этого она знала, что я следую за ней, но не делала никаких уступок. Она делала точно то же, что и всегда. Что я думал о ней и что докладывал, не имело отношения друг к другу..

— Что-то я здесь пропустила. Бабушка была старой даже тогда. Что заставляло ее думать, что у нее есть шанс получить опеку?

— Это другое дело. Она думала, что сможет убрать с дороги вашу тетю Джин. Если она это сделает, то кому еще поручат опекунство?

— Моя мать была старшей из пяти сестер. Тетя Джин была следующей, а после нее были еще Сара, Мора и Сюзанна. Наверное, любая из них была бы предпочтительней.

— Они финансово зависели от старших Кинси. Все девушки удачно вышли замуж, но у их мужей не было таких денег, как у ваших дедушки и бабушки. Как я слышал, Сара и Мора не одобряли вашей матери, и никто из них не хотел идти против миссис Кинси, зная, что она хочет заполучить вас.

— Но каким способом она хотела добиться цели? Какие у нее были рычаги давления? Я до сих пор не понимаю.

— Я, наверное, сказал достаточно.

— Да ладно.

— Вы когда-нибудь сдаетесь?

— Спросить никогда не помешает. Я думаю, что вы расскажете мне так много или так мало, насколько захотите.

Он откусил от булочки и некоторое время жевал, потом отхлебнул кофе.

— Ваша бабушка думала, что Вирджиния была лесбиянкой.

Я уставилась на него в изумлении.

— Вы шутите.

— Вы спрашивали о рычагах. Вот они. В те дни такие обвинения были разрушительными, даже без доказательств. Вот почему я не давал ей письменных отчетов. Я не хотел, чтобы у миссис Кинси было что-нибудь против Вирджинии.

— Тетя Джин была геем?

— Это не то, что я сказал. Я сказал, что ничего не записывал, в любом случае.

— Как ей вообще пришло в голову такое?

— Понятия не имею. Когда она пришла ко мне в офис, она сказала, чего хочет, а именно — получить «вещи» на свою дочь. Такое выражение она использовала. Она сказала, что никакой судья не разрешит опеку человеку с таким «изгибом». Я сказал, что не буду подгонять свои находки к ее целям. Она сказала, что была бы счастлива нанять кого-нибудь другого, кто дал бы ей то, за что она платит. Я ответил, что мне плевать, кого она наймет.

Если ей не нужна правда, я на нее работать не буду.

— Она разрешала так разговаривать с собой?

— Она обиделась, но, думаю, что ей понравилось. Едва ли кто-нибудь спорил с ней в те дни.

— Они до сих пор не спорят. Продолжайте.

— Она рассердилась, но, в конце концов, согласилась. Она была деспотом, но через какую-то черту не решалась переходить. Вирджиния до сих пор была Кинси. Если ваша бабушка была права, то обнародовать склонности Вирджинии стало бы позором для всей семьи.