Джеймс Чейз - Репортер Кэйд (пер. Згерский)

Что же делать? Трудно было поверить, что спустя столько лет совместной работы Уонд его бросил. Скотина! За кого он его принимает? Кэйд с трудом удерживал равновесие, стоя возле стола.

Ну, ничего, Уонд был не единственным агентом. Он еще ему покажет! Отныне он не получит ни одного снимка Кэйда! Ни одного!

Потом Кэйда начало трясти с головы до ног. Упав на колени, он закрыл лицо руками. Послышались судорожные всхлипывания человека доведенного до отчаяния.

Эд Бурдик, специальный корреспондент "Нью-Йорк сан", вошел в кабинет отдела новостей, прикрыл за собой дверь и уселся на единственный свободный стул.

Генри Мэтисон положил на стол синий карандаш и подозрительно взглянул на него. Бурдик должен был находиться в Мексике. Мэтисон сам отправил его в эту командировку, чтобы тот написал серию статей о туризме. Поехал Бурдик с неохотой.

— Кто тебе дал указание вернуться, Эд? Я такого указания не давал.

Бурдик широко и нагловато улыбнулся. Это был высокий, тощий блондин, приближавшийся к четвертому десятку лет. Вероятно, он был одним из лучших журналистов, которые когда-либо работали в "Нью-Йорк сан" и прекрасно знал об этом. Поэтому конечно, он и позволял себе некоторые вольности, но никогда не подводил газету.

— Если ты волнуешься насчет этой туристической муры, то успокойся. Все сделано, и Барли продолжает заниматься этим. Есть кое-что поинтереснее, Генри. У меня идея. Если к ней правильно подойти, то "Сан" серьезно выиграет. Ты — тоже, и я, конечно.

Мэтисон взял со стола пачку сигарет.

— Знаешь, кого я встретил в Мехико десять дней назад? — спросил Бурдик, вытащив сигарету из пачки Мэтисона, хотя тот ему и не предложил закурить.

— Страшно интересуюсь. Это что, телевизионная викторина?

— Я встретил Вэла Кэйда, фоторепортера, — ответил Бурдик и откинулся назад, желая оценить произведенный им эффект.

Мэтисон был явно разочарован. Он спокойно закурил и выпустил в сторону Бурдика струю дыма.

— Ну и что?

— Ты не помнишь Кэйда?

— Помню. Он спутался с какой-то шлюхой, начал спиваться, сорвал задание с де Голлем и обошелся своему агенту в крупную сумму. С чего это вдруг мне интересоваться этим алкашом?

— А с того, что он величайший фотограф в мире, — сухо сказал Бурдик.

— И ты проделал весь путь из Мехико, чтобы сообщить мне эту сенсационную новость? Меня ты не заинтересовал. Лучше скажи, почему ты вернулся, Эд?

— Потому что я хочу работать с Кэйдом.

Мэтисон вперил в него неподвижный взгляд и наклонился ближе.

— Что ты сказал, повтори?

— Я хочу работать в паре с Кэйдом. Он и я сделаем так, что "Сан" будет выглядеть по-новому. А так, строго между нами, газете это очень даже не помешало бы.

— Ты что помогал Кэйду опустошать бутылки?

— Генри, я серьезно говорю. Если будешь брыкаться, я пойду потолкую в "Таймс". Они не примут — пойду в "Трибюн". С Кэйдом на пару мы будем сенсационным дуэтом.

— Этот парень — алкаш. Он спился. И не трать зря свое время. Что это на тебя вдруг нашло? С чего ты взял, что Кэйд снова годится для работы?

— А с чего ты взял, что он не годится?

— Я знаю алкоголиков. Уж если человек сопьется, то назад хода нет.

— Слушай, ну не будь таким пессимистом! Мы же ничего не теряем в конце концов. А идея, может быть, гениальной.

— И ты с ним уже поговорил? — Мэтисон откинулся в кресле и стряхнул на пол пепел.

— Конечно, поговорил. И он не меньше меня загорелся.

— Я слышал, что он жил в какой-то индейской хижине. Потом говорили, что он живет на один песо в день, покупая бутылку текилы. Так что-ли?

— Это было. В прошлом. Действительно, он жил в лачуге. Потом заболел. Агент Уонда, один парень по имени Адольфо Крил, нашел его там и переправил в больницу. Над ним там поработали врачи. В больнице он три недели провел без выпивки. Крил пришел ко мне и умолял сделать что-нибудь для него. Я повидался с Кэйдом, и мы друг другу понравились. А ты помнишь, какие снимки корриды он отгрохал? А репортаж об индейцах? Это же потрясающе, Генри! Конечно, он пал ниже некуда, но готов начать все сначала. Уже готов. Прямо сейчас. Ведь он был настолько велик, что далеко не всякая крупная газета могла его нанять. Работал как вольный художник. Сейчас он еще не готов к такому статусу, но со мной на пару и под твоим руководством он вернется к прежним вершинам, а это, как ты понимаешь, очень хорошо для нас.

Мэтисон раздавил окурок в пепельнице.

— То, что он в течение трех недель не пил, вовсе не значит, что он не будет пить по выходе из больницы. Знаю я этих алкашей.