Эд Макбейн - Белоснежка и Аллороза

— Ну… во всяком случае, будут слушания, и, если суд найдет, что вы в здравом уме и способны самостоятельно решать свои проблемы, он немедленно вернет вам свободу.

— Аминь, — сказала Сара. — А как я доберусь туда? В санитарной машине, обитой войлоком?

— Я отвезу вас. Сопровождающий поедет с нами. Найму большую машину. Моя слишком мала. У нее практически нет заднего сиденья.

— Вы ездите на такой машине? Видите, как мало я о вас знаю. А вы знаете обо мне все, что следует знать.

— Вряд ли, — сказал я.

— Расскажите мне все о себе, Мэтью. Вы женаты? Боже, я убью себя, если вы женаты. Говорите же!

Мы уселись на ближайшую скамью у озера, держась за руки, как влюбленные, хотя Джейк был где-то неподалеку. И я начал рассказывать Саре «все о себе». И поскольку она спросила, не женат ли я, то я сразу же сообщил ей, что разведен. Она хотела выведать все о моей бывшей жене — какой у нее был характер, была ли она хорошенькой и сильно ли я любил ее, какого цвета у нее волосы, какого она роста, как я называл ее — Сьюзен, Сью или Сьюзи. Затем она спросила, кто из нас потребовал развода. Я признался Саре в своей связи с Агатой Хеммингс, которую любил всю жизнь, так я, по крайней мере, думал в то время…

— Вы любили ее больше, чем Сьюзен? — спросила Сара.

— Я считал, что да.

— Но это не так?

— Я не видел Эгги много лет.

— Вы так называли ее? Эгги?

— Да.

— Очень мило — Эгги. Была ли она такой же красивой, как ее имя?

— Думаю, да.

— Какого цвета у нее были волосы?

— Черного.

— Но блондинки более забавны, не так ли? — Она улыбнулась. — Особенно когда попадают в ловушку. Скажите, что с вами было после развода. У вас есть дети? Они живут с вами? Кстати, где вы живете?

Я рассказал ей про свою дочь Джоанну и о проблемах, которые у меня возникли в связи с желанием Сьюзен отправить ее в школу штата Массачусетс…

— Сколько лет Джоанне? — спросила она.

— Четырнадцать.

— О… — протянула Сара. — Почти женщина.

— Почти…

— Какого цвета у нее волосы?

— Не возражаете, если я полюбопытствую, что у вас за пристрастие к волосам? — спросил я.

— Ну… Ваша жена Сьюзен была шатенка.

— И остается ею.

— А ваша подружка Эгги была брюнеткой.

— Да.

— Так какого цвета волосы у вашей дочери?

— Она блондинка.

— Ага. Как я.

— Да.

— Она хорошенькая?

— На мой взгляд, она прекрасна.

— А я?

— Вы тоже.

— Я красивее Джоанны?

— Вы обе очень хороши.

— О ком еще я должна побеспокоиться? — осведомилась Сара.

— Вы не должны ни о ком беспокоиться, — сказал я.

— Даже о Джоанне?

— О ней — тоже. Мне хочется, чтобы вы с ней познакомились. Когда с этим будет покончено…

— О! Я бы с удовольствием познакомилась с ней. — Сара наклонилась ко мне и внезапно обожгла мои губы поцелуем.

Я не знал, смотрит на нас Джейк или нет.

Мне было все равно.

Никогда в жизни меня так не целовали. Ни в юности, ни когда я стал мужчиной. В этом поцелуе была какая-то неистовость… агрессивность… гнев… неутоленная страсть. Что-то дьявольское… Руки Сары обвились вокруг моей шеи. Я чувствовал, как ее ногти впиваются в мою плоть. Я ощупывал языком ее зубы. Я едва не ощущал вкуса крови во рту… Сара вдруг оторвалась от меня.

И улыбнулась.

И сказала:

— Хорошо, если вы будете верны мне, Мэтью.

В тот день, когда я должен был отвезти Сару на обследование, Блуму пришло в голову, что он просмотрел нечто очевидное.

Они с Роулзом разрабатывали версию, согласно которой владелец «кадиллака» прислал за Трейси Килбурн свою машину с шофером и на этой машине она выехала из лачуги на сваях.

Но разве Трейси сама не могла сделать столь простую вещь?

Снять телефонную трубку — у Трейси был телефон, когда она жила по соседству с Харви Уолленбаком и его очаровательной Лиззи, — набрать номер одной из фирм, где можно нанять лимузин, и попросить, чтобы за ней заехала машина с шофером.

— Самоуверенные тупицы, вот мы кто, — с чувством сказал Блум, и в который раз оба детектива вцепились в телефонный справочник.

В Калузе было только три фирмы, сдающих напрокат лимузины. Может быть, потому, что не так уж часто тут хоронили, либо такова была конъюнктура. Зато свадеб — в избытке, хотя мой партнер Фрэнк и утверждал, что «красношеие» никогда не женятся и не выходят замуж, а просто спариваются.

Так или иначе, но в Калузе имелось три службы с лимузинами, и одна из них называлась «Роскошный лимузин», а мужчина, с которым разговаривал Блум, именовался Артур Хокинс. Голос выдавал британца, или он подражал британскому выговору — Блум не был уверен ни в том, ни в другом. Узнав, что Блум расследует убийство, Хокинс ужаснулся: