Эд Макбейн - Белоснежка и Аллороза

Каждую субботу, с трех до пяти, в «Убежище для заблудших душ» — известной в штате Флорида психиатрической лечебнице — гостеприимно распахивались двери для посетителей. Об этом Сара Уиттейкер сообщила мне по телефону. Сара провела здесь уже шесть месяцев и, конечно, знала, когда можно навестить ее.

В штате Флорида существует определенный статус душевнобольных, защищающий их права. Он распространяется даже на частные клиники — такие, как «Убежище». Так, параграф 394.459 гласит, что каждый пациент может свободно общаться с родственниками и знакомыми, отправлять и получать письма, которые не вскрываются, не перлюстрируются, не подвергаются цензуре. Министерство здравоохранения штата считает своей обязанностью регулировать быт душевнобольных, устанавливая разумные, либеральные правила и рекомендуя не вводить жестких ограничений для пациентов, позволять им пользоваться телефоном и принимать посетителей.

Благодаря существующему положению Саре Уиттейкер разрешили сначала написать мне и получить ответ. Затем Сару допустили к телефону. Состоялся наш первый разговор.

Сара Уиттейкер была чокнутой. Так, во всяком случае, заявил Марк Риттер, адвокат, который поместил Сару в психиатрическую лечебницу по настоянию ее матери.

Письмо Сары было ясным, решительным и логичным, написано на хорошем английском языке.

По телефону ее голос звучал как у любого здравомыслящего существа, обитающего в городе Калуза, штат Флорида.

Ее личность…

Я влюбился в Сару с первого взгляда.

По-видимому, еще с тех пор, когда в Англии появился первый Бедлам, [1] Бедлам — сумасшедший дом. не переводятся люди, считающие подобные заведения местом, где можно расслабиться и отдохнуть. Они не видят особой разницы между изоляцией от общества и бегством от него для приятного уединения. Этим, по всей вероятности, объясняется то, что некоторые жители Калузы именуют «Убежище для заблудших душ» «Пансионатом для психов», явно отдавая предпочтение последнему названию.

Расположенный гораздо ближе к Сарасоте, чем этого хотелось бы ее жителям, «пансионат» тем не менее находится в границах округа, в который входит и Калуза: добрых полчаса надо ехать от Калузы на север по сорок первой автомагистрали, а затем повернуть на запад по Ксавиер-роуд. Внешне «Убежище» напоминает обычное скотоводческое ранчо, такие же граничат с ним с трех сторон. Психиатрическую клинику окружает забор, отделяя возделанные угодья от грунтовой, изрытой колеями дороги, которая проходит по обе стороны от «Убежища». Там, где кончается грунтовая дорога, начинается стена.

Сама по себе стена не выглядит устрашающе — не очень высокая и не слишком толстая. На воротах — с обеих сторон — медная пластинка, извещающая о том, что перед вами действительно «Убежище для заблудших душ». И тут сходство с ранчо кончается, декоративная решетка на воротах создает у путника впечатление, что он направляется в уединенный замок, расположенный где-то в Англии или во Франции. Распахнутые настежь ворота свидетельствуют о том, что ни один человек не содержится здесь против своей воли и желания.

Однако Сара Уиттейкер утверждала, что она, будучи психически вполне нормальным человеком, была отправлена сюда вопреки своей воле. Сара настаивала на этом факте, впрочем, ее ведь объявили недееспособной на судебном разбирательстве в октябре прошлого года.

Ландшафт окрестностей Калузы — довольно ровный, однообразный, лишенный возвышенностей, лишь кое-где — поднятые бульдозерами круглые холмы. За входными воротами в «Убежище» разбитая дорога сменилась мощеной дорожкой, с примыкающими к ней ухоженными лужайками. Пациенты и посетители — их было трудно отличить друг от друга — свободно бродили по этим лужайкам, освещенным ярким апрельским солнцем, болтая и посмеиваясь.

То тут, то там появлялись служащие в белом. Они больше походили на слуг в крупном поместье, нежели на лиц, охраняющих такого рода заведение и призванных поддерживать в нем покой и порядок. Все выглядело вполне цивилизованно. Казалось, вот-вот из-за каменных корпусов выплывет гостеприимная хозяйка в длинном шелковом платье, широкополой соломенной шляпе и на безупречном английском языке пригласит вас к чаю, сервированному на террасе…