Питер Чейни - Блондинка-рабыня

— Думаю, мы можем подождать в грузовике, — прервала мой сон Ева. — Если вы везучий, мистер Холман, то вам удастся переговорить с Рэем: у него скоро будет десятиминутный перерыв.

— Если бы я был продюсером и оплачивал участие Пакстона в фильме, — проворчал я. — то уж не дал бы ему попользоваться ни единым лишним центом!

— Все в порядке, Фрэнк, — бросила она телохранителю, который опять слонялся возле трейлера.

Я внимательно проследил за ее подрагивающими на ходу ягодицами, когда мы поднимались по лестнице, и вслед за ней вошел в прохладный салон.

— Это тот самый Фрэнк? Интересно, пытался ли кто-нибудь научить его говорить?

— Его наняли не для того, чтобы он разговаривал, — холодно ответила блондинка. — Не хотите ли пока выпить чего-нибудь? Рэй, правда, пьет только шампанское, потому…

— …что, по его мнению, это одна из самых милых деталей, которые считаются высшим классом, — закончил я фразу за нее. — Я с удовольствием выпью, спасибо, и, пожалуйста, называйте меня Риком, даже если я вам и несимпатичен, ладно?

— Хорошо, Рик, — вспыхнула Ева. — Но я давно пришла к выводу, что это не вы лично несимпатичны мне, а ваше отношение к Рэю.

— В следующий раз я захвачу свою книжку для автографов, — пообещал я.

Она подала мне бокал, потом наполнила еще один. В какое-то мгновение я успел уловить расчетливый огонек в ее сапфировых глазах, но, когда Ева повернулась ко мне, он уже погас. Она подняла свой бокал, скривив полные губы в загадочной усмешке.

— Быть может, я просто слегка ненормальная в отношении к Рэю. Вот хотя бы эта штука… — Она просунула большой палец под цепочку и туго натянула ее, так что на атласной коже остался рубец. — Я ношу ее сегодня с самого утра и только совсем недавно вдруг поняла, что в этом выразилось, скорее всего, бессознательное желание продемонстрировать всем и вся мое полное подчинение Рэю, мою рабскую зависимость от него, если хотите! Так почему бы нам не заключить соглашение: будем уважать чувства друг друга к Рэю!

— Может быть, вы согласитесь пообедать со мной сегодня вечером, чтобы окончательно договориться по всем пунктам перемирия? — предложил я.

— Мне очень жаль, Рик. — Ева оттопырила нижнюю губу с такой очаровательной гримаской, что было очевидно: на это потрачены долгие часы тренировки перед зеркалом. — Я бы очень хотела, честное слово! Но это совершенно безнадежно! Когда съемки у Рэя в разгаре, мне ни за что не выкроить и минутки свободного времени.

— Что ж, — с сожалением пожал я плечами, — если он когда-нибудь выставит своих рабов на аукцион для продажи, то уж я-то явлюсь туда первым и предложу хорошую цену!

— Это очень галантно с вашей стороны, Рик! — Ее глаза мягко светились. — Как только я увижу вас в зале, немедленно сброшу все, что на мне будет, оставлю только цепочку!

Я поднял свой бокал и предложил:

— Выпьем за этот день!

— И за ту ночь, которая за ним последует! — Она лукаво подмигнула мне поверх своего бокала.

— Сегодня утром я беседовал с психоаналитиком Пакстона, — сообщил я, — и кончилось тем, что я невзлюбил его почти так же, как вашего босса. Полагаю, это уже немалое достижение.

— Рэй так волновался, что вы не позвонили ему вчера вечером, он мне рассказал решительно все. — Ева слегка приподняла плечи. — Наверно, именно для этого и служат девушки-Пятницы? Может быть, мне не следует спрашивать — но Рэй так рассчитывает на вас! — вы чего-нибудь добились, Рик?

— Не думаю, что это можно назвать большими успехами, — честно признался я. — Ведь я до сих пор не нашел его сестру.

— Бедная девочка! — прошептала Ева. — Она, должно быть, чувствует себя такой одинокой…

Внезапно дверь широко распахнулась, и на пороге появился Мужчина с большой буквы. Силуэт его четко вырисовывался в резком солнечном свете.

Я понял, но слишком поздно: мне, прежде всего, вообще не следовало заходить в салон, и я не должен был угощать его девушку шампанским. Сомбреро было низко надвинуто на лоб, но я видел, что глаза его сверкают холодной яростью. Одежда и сапоги были покрыты пылью, на боку висела кобура, а в ней зловеще поблескивала рукоятка кольта.

У меня перехватило дыхание, когда его правая рука вдруг дернулась. Но тут же я с облегчением перевел дух и почувствовал себя счастливым, ибо рука его, не трогая кобуру, медленно поползла вверх, добралась до роскошных усов и стала их нежно поглаживать.

— Да не стой же как столб, Ева, — сказал Пакстон нарочито тихим голосом. — Мне сейчас совершенно необходимо шампанское. Этот вонючий потрох, который почему-то называет себя актером, Джил Мейер, только что в шестой раз переврал свою реплику!