Лоренс Блок: Грехи отцов наших

С этими словами я встал и вплотную подошел к его креслу.

— И сейчас я скажу, что я о вас думаю: вы самая мерзкая дрянь, с которой мне приходилось встречаться. Все обдумали, все просчитали. Через пару часов Ричи должен был вернуться с работы и найти труп Венди. О последовавшем далее помешательстве сына вы, возможно, не подозревали, зато прекрасно знали, что его непременно упрячут за решетку, ибо он главное подозреваемое лицо в глазах полицейских. Иными словами, вы его самым примитивным образом подставили.

— Нет! — взревел Вэндерпол. — Нет!

— Да хватит вам ломать комедию в конце концов!

— Я хотел… хотел вызвать полицию… Просто позвонить из автомата на улице и сообщить об убийстве, не называя себя. Они бы приехали еще до возвращения Ричарда и не смогли бы его подозревать. Подумали бы, что у нее кто-то был и этот кто-то ее и убил… Мальчик был бы ни при чем…

— Что же помешало вам осуществить ваш план?

Вэндерпол ловил ртом воздух. Едва справившись с собой, заговорил быстро и отрывисто:

— Когда я вышел из квартиры, все плыло перед глазами… Я испытал страшное потрясение оттого, что только что совершил… Словом, уже на улице я увидел возвращающегося Ричарда и понял, что опоздал со звонком в полицейский участок. Он… он меня не заметил.

— И вы позволили ему подняться наверх?

— Да.

— А после посетили его в камере. Почему же не сказали ему, что случилось на самом деле?

— Я собирался обо всем рассказать, но… не смог.

Он словно переломился в поясе и, упав вперед, ткнулся лицом в ладони.

Я смотрел на склоненного передо мной священника. Он не издал ни единого всхлипа, просто сидел, всматриваясь в глубины собственной души. Наконец я подошел к своей куртке и вытащил из кармана флягу с виски. Отвинтив крышку, протянул флягу ему.

Однако Вэндерпол отказался.

— Я не употребляю спиртных напитков, мистер Скаддер.

— В данном случае можно сделать исключение из правил.

— Я никогда не пью спиртное, — повторил он, — и не имею привычки держать в моем доме алкоголь.

Поразмыслив пару секунд, я пришел к выводу, что ко мне это не относится. Да и он сейчас не в том положении, чтобы диктовать мне, что делать и как поступать. Я поднес флягу к губам и отхлебнул солидный глоток.

— У вас нет доказательств, — после паузы проговорил Вэндерпол.

— Вы в этом уверены?

— Все, о чем вы говорили, всего лишь предположения и догадки.

— Между прочим, вам не приходит в голову опровергать мои догадки.

— Да, не приходит. Но мы с вами ведем сейчас приватную беседу. Если же придется отвечать на официальном допросе, я буду от всего отказываться. Повторяю, у вас нет никаких доказательств.

— Совершенно верно, доказательств нет.

— Тогда не понимаю, к чему вы ведете?

— Сейчас я не могу собрать указывающие на вас улики, но едва лишь обращусь с заявлением в полицию, дело обернется не в вашу пользу. Уж они-то непременно докопаются до правды, перевернут все вверх дном. Раньше они не видели смысла заниматься этим, но, уж поверьте, после моего визита начнутся допросы. Например, у вас потребуют описать шаг за шагом все, чем вы занимались в тот день, все ваши передвижения. Вы не сможете дать подробные ответы да еще предоставить свидетелей. Само по себе это не так страшно, но даст моим бывшим коллегам все основания для дальнейшего детального расследования.

Квартира Венди до сих пор опечатана. После убийства там не искали отпечатки пальцев, зато теперь на этот предмет будет обследован каждый уголок. И уж ваши «пальчики» будут найдены пренепременно: не думаю, что вы были в состоянии тщательно протереть за собой ручки двери, поверхность столов, спинки стульев и так далее.

Вас попросят показать, какой бритвой вы пользуетесь в быту. Если вы сейчас же кинетесь покупать новую, их заинтересует — почему. Потом они перевернут весь ваш гардероб и обязательно обнаружат пятна крови, даже если вы и пытались их застирать.

Постепенно мои друзья раскопают, каким образом произошло преступление. Да им даже стараться особенно не придется — вы сами расколетесь на первых же допросах.

— Почему вы так решили, мистер Скаддер? Я намного крепче, чем могу показаться с виду.

— Несгибаемый, жесткий — да, но отнюдь не крепкий. Вы не представляете, скольких преступников мне пришлось допрашивать на своем веку! Пары минут бывает достаточно, чтобы понять, сколько надо будет возиться с каждым. Со всей ответственностью говорю: вы расколетесь, как орех, и очень быстро.