Андрей Воронин - Спецназовец. Сошествие в ад

Другие люди в его возрасте уже возглавляли целые отделения, а он топтался на одном и том же месте, хотя, не щадя сил, старался проявить себя, то и дело придумывая разные проекты.

Он пропустил три маршрутки, пока наконец-то не подъехал его номер. Продрогший и насквозь промокший Бобриков, не веря своему счастью, кое-как залез внутрь транспортного средства и схватился за поручень. Как назло, все сидячие места были заняты.

Маршрутка резко тронулась, и Бобрикова унесло в сторону. Не удержав равновесия, он навалился на какую-то женщину и тут же пробубнил извинения.

С задних рядов люди потихоньку передавали вперед деньги, и Олегу, как всегда, досталась почетная и бесплатная должность «казначея» водителя. Чужие деньги он передал шоферу успешно, а вот со своими замешкался, начав на ходу пересчитывать монеты и на крутом повороте рассыпав всю мелочь по маршрутке.

Как только произошел сей малоприятный инцидент, Бобриков внутренне сжался и сильно встревожился, уткнувшись взглядом на носки своих туфель. В сознание услужливо полезли мысли о том, что сейчас думают о нем чужие люди, от взгляда которых этот конфуз не укрылся.

Бобриков растерялся, не зная, что ему делать: то ли собирать монеты, то ли последовать манерам англичан и, сделав вид, что ничего не произошло, невозмутимо расплатиться купюрой. И в том и в другом случае люди могли подумать о нем то, что крайне не нравилось Бобрикову.

Такие мелкие конфузы случались с ним частенько, и каждый раз Бобриков точно так же терялся, опускал вниз глаза и густо краснел. И обычно все его решения так и оставались нереализованными, а Бобриков погружался в пучины страха и отчаяния, сетуя на то, что ему постоянно не везет и что это невезение давно приобрело хронический характер.

Впрочем, женщины взялись ему помочь и подобрали все монеты, за что Бобриков невнятно их отблагодарил и на нужной ему остановке, около станции метро, выскочил из маршрутки как ошпаренный.

Жил он на съемной квартире, не в самом центре, а на севере Москвы, и дорога до работы занимала не меньше часа. Это обстоятельство не раз раздражало Бобрикова, однако он ничего для поиска более подходящего жилья не предпринимал, довольствуясь своими эмоциями.

Несмотря на то что Бобриков был, можно сказать, бочкой, полной страхов и тревог, была в этой бочке и ложка меда. Экономический факультет Бобриков окончил с отличием, регулярно принимал участие в разнообразнейших конференциях и олимпиадах, куда его отправляли декан и ректор. В каком-то смысле он был гордостью экономического факультета. Но стоило ему выйти за пределы этой области знаний, как тут же терялся, не знал, как правильно себя вести и как грамотно строить отношения с людьми. Это не раз играло с ним злую шутку.

Окончив экономический факультет, Бобриков несколько раз ходил на собеседования, которые были для него ужаснейшим стрессом и провоцировали нервный тик и практически беспрерывное урчание в животе.

Но всякий раз, когда дело доходило до решения практических задач, он справлялся даже с самыми сложными заданиями, в результате чего у него был неплохой выбор работодателей, и Бобриков, недолго думая, пошел работать в банк. Он мечтал стать в будущем банкиром. Работы оказалось очень много, и, как бы быстро Олег с ней ни справлялся, начальник тут же подкидывал ему новые задания. Частенько случалось, что Бобриков работал за себя и за того парня, зарплату, естественно, получая только за себя.

Он был безотказным работником, и начальник Бобрикова активно этим пользовался, сваливая на подчиненного и свои обязанности. Бобриков раздражался, злился, но молчал и работал. Иногда от злости он бурлил не хуже вулкана, и тогда его жертвами становились рекламные проспекты, которые регулярно забрасывали в почтовые ящики его подъезда.

Уставший Бобриков рвал их в клочья, представляя, как он рвет документы начальника, и испытывал от этой иллюзии слабое удовлетворение.

Стоило Бобрикову спуститься в метро, как он начинал нервничать по поводу того, что все происходит слишком медленно. Особенно сильно его раздражал тот факт, что некоторые невоспитанные граждане преспокойно занимали левую сторону эскалатора, и Бобрикову приходилось ждать, нервно поглядывая на часы, когда же он наконец-таки спустится вниз.

Прибывающие поезда выплевывали толпы людей, которые растекались во все стороны ручейками. И сам Бобриков вливался в эти толпы и пытался как можно скорее попасть в вагон поезда, чтобы не остаться с носом на платформе.