Андрей Воронин - Спецназовец. Сошествие в ад

Он подошел к входной двери и будничным слегка ленивым голосом поинтересовался:

– Кто?

– Алексей… Алексей Евгеньевич, – подросток чуть ли не захлебывался от волнения, говорил бессвязно.

В этот момент Сазонов почувствовал, как огромный груз свалился с его плеч. Значит, все-таки не полицейские и не бандиты. Это уже хорошо.

– Заходи, – сказал он, открывая дверь и пропуская в комнату нескладного подростка, с которым у него всегда была масса проблем.

Этот подросток числился среди отстающих и, выражаясь на школьном сленге, забивал на учебу болт, совершенно не задумываясь о своем будущем.

Не показывая своего удивления, Сазонов подумал: «Странно, что он сюда приперся. Или это он хочет извиниться за свое поведение? Но что-то я сомневаюсь, что его замучила совесть».

Несколькими днями ранее какие-то шутники налили на учительский стул жидкого клея. Сазонов был в тот день очень рассеянным и не сразу понял, что происходит. Понимание пришло, когда он под аккомпанементы громогласного хохота попытался подняться, а стул оказался прочно приклеенным к его заднице. Его это сильно разозлило, и он применил репрессии против школяров, но тем не менее на душе все равно было гадостно.

– Если ты хочешь извиниться за тот инцидент, то мне твои извинения не нужны, – сухо начал Сазонов.

– Я пришел по другому делу, – поспешно оборвал его подросток.

– Только давай по существу. Предупреждаю сразу, что никаких взяток я не беру.

– Да понимаете… – подросток замялся, опустив глаза.

Сазонов, сложив руки на груди, смотрел на него с превосходством человека, который уже разгадал замысел своего оппонента и просто ждет этому фактического подтверждения.

– Ну… говори.

– Пропали мои друзья, – набравшись смелости, выпалил подросток. – Не из моего класса. Из параллельного.

– Ну и чем я могу тебе помочь? – спокойно спросил Сазонов, все еще не понимая, к чему клонит подросток. – Надо писать заявление в полицию. Может, они погуляют и вернутся. Сколько раз уже такое было.

– Не погуляют, – возразил подросток. – В тот день мы должны были встретиться и вместе пойти в ночной клуб. Я пришел, как мы и договаривались, но их там не было. Телефоны отключены. Я точно знаю, что домой они не приходили. Мои друзья меня не обманывают. Если мы договорились встретиться, то они хоть в лепешку расшибутся, но придут.

Сазонов задумался. Какие-то странности начались в последнее время. То документы на офшорную компанию, то загадочное исчезновение подростков. Куда им было исчезать? Здесь таких случаев не бывало давненько. Тишина и спокойствие.

– Но почему ты пришел именно ко мне?

– Потому… потому что вы военный! Вы больше знаете, чем все эти полицейские.

– Какой я военный? – притворно удивился Сазонов, внутренне ощутив прилив гордости, что обратились именно к нему. – Я обычный школьный учитель, да и это занятие получается у меня не очень хорошо, раз вы не хотите учиться.

– По школе давно ходят слухи, что вы где-то служили, – сбивчиво пояснил подросток. – В горячих точках или еще где.

– Когда ты видел своих друзей в последний раз?

– На большой перемене.

– Где?

– В туалете.

– В курилке, – уточнил Сазонов. – Ты не волнуйся. Об этом я все равно не буду никому рассказывать.

Поговорив с подростком, Сазонов понял, что тут, в этом тихом и спокойном месте с чистейшим горным воздухом, намечается какая-то заварушка. И хотя явной и четкой связи между исчезновением детей и офшорной компанией Гогнадзе не просматривалось, Сазонов нутром чувствовал, что есть тут что-то общее, есть да и все. Только что именно – еще предстояло выяснить…

– Что ты там так долго балакал? – недовольно спросил Якушев. – У тебя, знаешь ли, в сортире не амброзией пахнет.

– Да вот школьники пропали. Попросили помочь.

Якушев присвистнул.

– У тебя тут, брат, прямо какая-то горячая точка. А ты мне говоришь: «Чистый воздух, хорошее питание, добрые соседи». Пансион, да и только.

– Это ты приволок с собой горячую точку. Как плохую погоду, знаешь? Я хоть сейчас и учитель, но могу тряхнуть стариной. Ну что, будем с тобой расхлебывать всю эту кашу? Ты мне поможешь, я – тебе.

Сазонов пристально посмотрел на Якушева. Юрий кивнул и закурил. Разве он мог отказать старому другу?

Из подъезда вышел молодой мужчина, недовольно морщась, словно туфли жали ему ноги. В Москве который день шел дождь и дул очень холодный ветер, ну и как водится под закону подлости, влажность зашкаливала за все девяносто процентов.