Михаил Попов - Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

Время, оставшееся до встречи, он провел в научных изысканиях, употребляя для этой цели «Советский энциклопедический словарь» 1984 года издания, составлявший значительную часть его библиотеки. Для начала он открыл его на букву «М», нашел слово «Маньяк» (маниак, от греческого mania — безумие, восторженность, страсть). Человек, одержимый болезненным пристрастием, влечением к чему-либо. Сосредоточенно пожевав губами, почесав кончик носа и несколько раз вздохнув, Леонтий Петрович отправился к букве «С». «Садизм» — половое извращение, при котором для достижения полового удовлетворения необходимо причинение партнеру боли, страдания. Назв. по имени франц. писателя де Сада, описавшего это извращение. Перен. — стремление к жестокости, наслаждение чужими страданиями.

Как человек поживший и бывалый, подполковник никакого особенного открытия из этих заметок для себя не вынес. То, что маньяки и садисты не есть соль земли, было ясно ему и прежде. Только один момент можно было счесть новым — то, что садизм есть извращение именно половое, а не просто стремление причинить кому-то страдание, то есть набить морду или облить кислотой. Что они хотят сказать? что этот сумасшедший мозгляк в противогазе собирается употребить Ромку Миронова для удовлетворения чего-то полового?! Влечения или тяги. Военрук помотал головой, отгоняя видения, чтобы не успеть их увидеть, — чушь! Тут надо сказать, что, как указывалось выше, будучи человеком житейски опытным, он, конечно же, знал о присутствии в жизни разного рода аномальных явлений, сам мог при случае рассказать анекдот из жизни лесбиянок или гомосеков, даже описать в общих чертах технологию этого дела, но в глубине души не верил в их реальное существование. Он считал, что они придуманы с той же примерно целью, с которой сочинена античная, скажем, мифология. То есть не с вполне ясной. Раньше все это не являлось предметом его насущных размышлений. Но когда стало ясно, что Ромка Миронов может быть подвергнут этому мифологическому надругательству, это воспламенило его даже больше, чем известие, что тот уже подвергается «паяльной лампе».

Вскочил Леонтий Петрович и стал нервно расхаживать по комнате. Он решился представить себе, если так можно выразиться, «живую картину» этого бесчинства, но воображение отказалось обслуживать потребность ума.

Слава богу, как раз подошло время отправляться в «Белый лебедь». Надев хорошенько выстиранную белую рубашку, темно-серый заметно поношенный, но недавно побывавший в чистке костюм, повязав очень строгого, даже старомодного тона галстук, подполковник отправился.

Ресторан находился в стекляшке, обнимавшей часть первого этажа стандартной шестнадцатиэтажки. Окна были затянуты темными шторами, на которые дизайнер наклеил десяток вырезанных из мятой фольги гусей. Сквозь узкие щели вырывались на улицу сполохи света и механической музыки.

Войдя внутрь, Леонтий Петрович рекогносцировочно огляделся. Н-да, все в зеркалах, а меж ними дерево. Полумрак, претендующий на то, чтобы быть приятным. Подполковник хорошо помнил, что здесь было не так давно, — грязная тошниловка номер такой-то. Все же есть отдельные светлые черты и у нового образа жизни, подумал справедливый отставник. Хаем мы, ветераны, по большей части огульно, новые времена, а ведь и на ярмарке воровства и тщеславия могут прорасти цветы новой жизни.

Не дали мыслям Леонтия Петровича далеко утечь в этом направлении, возник из-за портьеры парень в хорошем костюме и, не глядя на старика, поинтересовался, что ему нужно.

— Мне бы Саню Бухова.

— Кто это?

Леонтий Петрович начисто забыл кличку, которую ему следовало назвать. Он смущенно покашлял и прищурился, силясь вспомнить ее.

— Ну как же его…

Охранник продолжал смотреть в сторону.

— А, Поднос.

— Понял, — поморщился охранник, и уже через несколько секунд подполковник шел в сопровождении Сани в глубь ресторана. Там в угловом полукабинете был накрыт стол и сидело несколько молодых людей и девиц. Одна из них была той самой Люськой.

— Еле нашли, — сообщил Саня, — у нее кто-то нановяк появился. Уедет, говорит. Даже идти не хотела.

— По-доз-ри-тель-но, — негромко произнес Леонтий Петрович, по-отечески улыбаясь.

Только издалека стол казался накрытым, на самом деле он был почти полностью… короче говоря, новому и уважаемому гостю с трудом набрали тарелку закуски: колбаски кусочек, рыбки, огурец, пару маслин. Плеснули в не первой свежести рюмку теплой водки со дна последней бутылки. Настроение за столом было пасмурное.