Андрей Троицкий - Американский брат

Илья Антипов стоял за фургоном с надписью «лесничество» на кузове. Он думал, что делать дальше. На асфальте лежал человек в меховой шапке и тулупе. Илья прислушивался, но тишина стояла почти полная, изредка по дороге за забором проезжали машины и где-то очень далеко, за лесом, гудел поезд.

Антипов кожей чувствовал, что из дома за ним наблюдают – и не ошибался. У окна, занавешенного легкой полупрозрачной тканью стоял банкир Юрий Львов и с недоумением следил за происходящим во дворе. Когда хлопнул пистолетный выстрел, а за ним еще три, он, одетый в тренировочный костюм и домашние тапочки, сидел за столом в кухне. Он только что перекусил и теперь потягивал через соломинку апельсиновый сок.

Услышав выстрелы, он вздрогнул, встал и пошел в полутемный в кабинет, окно которого выходило на асфальтовую площадку перед домом. Здесь стоял большой стол, диван и сейф. На стене в красном углу икона Николая угодника, в другом углу Смоленская Божья матерь в серебряном окладе. Теплилась лампадка, пахло воском и еще какой-то сладковатой дрянью. За стеклом виден светлый фургон с надписью "лесничество". Какой-то человек в тулупе лежал рядом с задним колесом и не шевелился. Это кто-то из охраников, но кто именно – не понять, лицо закрывает воротник тулупа. В кабинет вошел Саша Костин, – он охранял босса, когда рядом не было Биркуса, – и неплохо справлялся с работой.

– Что это значит? – Львов показал пальцем на окно.

– Человек доложил, что приехал какой-то рыжий парнишка из местного лесничества. Он один. Отбирает деревья для санитарной рубки. У парня проверили документы, осмотрели фургон, – все было в порядке. Я разрешил его пропустить. И вдруг эти выстрелы.

– Может, полиция?

– Они так не работают. У них все просто, без фантазий. Вваливаются и кладут людей на пол.

Львов задавал вопросы и возился с замком железного ящика, стоявшего за дверью, там он хранил оружие и патроны. Вытащил полуавтоматический карабин калибра 7,62, вставил снаряженную обойму с патронами и передернул затвор. Но передумал, поставил карабин на прежнее место, вытащил ружье двенадцатого калибра и коробку с патронами, снаряженными картечью, – как раз на крупную двуногую дичь. Поставил коробку на стол, зарядил ружье. Он, любивший высокопарный слог, сказал себе, что никогда не пасовал перед лицом опасности и сейчас с божьей помощью встретит ее мужественно, с оружием в руках, – он ведь настоящий мужчина.

– Может быть, этот рыжий из ФСБ?

– Вряд ли. Они на задержания берут много народу. Выносят двери, – и привет… Им в голову не придет присылать какого-то пацана из лесничества. Тем более без прикрытия…

– Да, ты прав. Где он?

– Я видел его из крайнего окна в том крыле дома. Стоял за фургоном. И сейчас там, только сдвинулся к середине кузова. Теперь его не видно. Ничего, тут ему деваться некуда. Вниз по дороге – закрытые ворота. Вокруг забор с колючкой. И снег еще высокий, далеко не убежишь.

– Наверняка это сумасшедший. Сбежал из дурки. Надо обойти его с двух сторон. Сколько у нас людей?

– Еще трое.

– Надо узнать, что ему нужно. Скажи своим парням, чтобы зашли слева и справа. Пусть пока не стреляют.

Львов подошел ближе к окну. Фургон стоял на прежнем месте. На асфальте лежал охранник в меховой шапке и не шевелился. Львов решил взять инициативу в свои руки, с ружьем в руках он вышел из кабинета, промчался по коридору, толкнул дверь и оказался на крыльце. Отсюда хороший обзор, а наблюдающий остается в безопасности, его спасают два толстых бревна, поддерживающих навес над ступеньками. Львов прижался к бревнам, чувствуя плечом их ледяной холод, выглянул и прокричал:

– Эй, что тебе нужно?

Ответа нет. Львов набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:

– Это ты стрелял?

И опять нет ответа. Львов злился на этого рыжего парня, злился на себя, что выскочил на мороз в тапочках на босу ногу и легком костюмчике. Надо возвращаться, долго так не простоишь. Холодно, от мороза слезятся глаза. Он заскочил в дом, натянул чье-то пальто, висевшее в прихожей, и меховую шапку. Долго не мог найти сапоги или ботинки, потом возился с заевшей молнией. Наконец, снова оказался на улице, вжался в столб. И сразу увидел движение за деревьями.

Парень уже отбежал подальше от фургона и теперь стоял вдалеке, почти у забора, прячась за старой сосной. Ну вот, охранники, когда была возможность, не срезали этого психа прицельным выстрелом, дали ему убежать далеко. Львов вскинул ружье и прицелился, глаза продолжали слезиться, до сосны слишком далеко, силуэт дерева расплывался перед глазами. Львов увидел, как парнишка сделал несколько коротких перебежек от дерева к дереву. Он по непонятной причине снял с себя куртку и теперь держал ее в одной руке. Парень подскочил к забору, вскарабкался на него за пару секунд, словно обезьяна, бросил куртку на нитки колючей проволоки и через секунду оказался с другой стороны забора.