Алексей Наст - Большие разборки

Валера, услышав вопрос Ивана Анатольевича, посмотрел на Жорика и загоготал, тыча в него пальцем:

– Ванштейн!

– Ты что ржёшь?! – Жорик возмутился. – Ты к себе этих всяких звёзд приглашал, ел с ними, пил с ними! Фу! К тебе теперь зайти в дом противно! С твоей посуды как есть?! Они ему кожаную флейту все обрабатывали ртами, а потом к тебе за стол садились! Фу! Звал к себе всяких таких– секих! Давалок голливудских!

Валера добро хохотал.

Видно было, что Жорик с Валерой с утра уже приняли – в пустых бокалах на донышках оставались следы коньяка.

Иван Анатольевич взял отключившийся чайник, налил в пузатую чашку кипятка, добавил заварки из фарфорового заварника. С тоской посмотрел на графин с коньяком. Может, всё-таки, похмелиться, а не мучить себя?

Жорик поймал его взгляд:

– Выпей, говорю! Чай потом пить будешь – дома!

– Жорик, а что ты на меня злишься? – спросил Валера. – Я тогда не знал про Ванштейна, что он там всех актрис шпилит…

Жорик повёл плечами.

– Да он уже всех там… Не тронутых не осталось… У Михалкова в «Бесогоне» смотрел, там наша Екатерина Мцетуридзе призналась – её тоже Ванштейн домогался!

– Кто такая? Актриса? – спросил Иван Анатольевич.

– Какая актриса… Ездит по фестивалям, российские фильмы представляет. Этот Ванштейн всех в голливуде отдомогался, – Жорик похлопал ладонью сверху по сжатому кулаку. – Подумал: кого я ещё не домогался? А! Екатерину Мцетуридзе! И поехал специально на фестиваль, и там её тоже домогался! По её словам. Джоли домогался, и Мцетуридзе домогался… Пойми, Ваня, я же за стол теперь как их позову? Кругом уважаемые люди, а эти…

Иван Анатольевич засмеялся, попытался сделать глоток чая из чашки, обжёгся (ещё слишком горячий!), поставил чашку на стол.

– Конечно, тебе смешно, а мне как теперь? Все наши звали к себе артисток на банкеты, а я что: лысый? – Жорик выпятил нижнюю губу.

Валера засмеялся – Жорик, правда, был лысеющим.

Иван Анатольевич посоветовал:

– Ты позови не актрису, позови актёра. Выделись. Все артисток звали, а ты – мужчину из Голливуда.

Это рациональное предложение совсем возмутило Жорика:

– Что? Мужика? А у них есть мужики?! Там их всех Кевин Спейси домогался. Тоже вон признался, лечится теперь. Ванштейн женщин домогался, Спейси – мужиков. Домогался.

Жорик снова сжал кулак и похлопал его сверху ладонью.

Валера предложил:

– Выпьем?

– Наливай… Ваня, давай с нами.

– Нет. Я чай пью.

Жорик вздохнул, пожал плечами:

– Это что творится такое у них в Америке: всех домогаются… Этот, Буш– старший, в коляске старик, домогался кого-то тоже. А-а, помнишь, Клинтон домогался до Моники Левински. Прямо в овальном кабинете на кожаном саксафоне играла ему…

Валера, наполнив бокалы коньяком, возразил:

– Не он домогался. Левински домогалась. Он по телефону с каким-то сенатором говорил, а она на его кожаной флейте играла. Клинтон ей всё платье забрызгал, и Левински это платье в конгресс носила, пятна показывала.

Все посмеялись.

– Будешь? Давай нальём? – спросил Жорик Ивана Анатольевича.

– Пейте… Я вчера всё выпил, что мне можно… даже больше.

– Зря себя мучаешь. Похмелись. С сердцем нельзя шутить!

– Я таблетку позже выпью, – упорствовал Иван Анатольевич.

Иван Анатольевич взял чашку с чаем, сделал глоток. Терпкий. Надо было, лучше, зелёного заварить… Предложил Жорику:

– А ты пригласи на банкет актрис не из Голливуда, из Европы пригласи, из Франции, например. Вон, Катрин Денёв выступила в защиту Ванштейна, зря, мол, его ругают.

– Кто? Денёв?! – предложение Ивана Анатольевича вызвало у Жорика новый взрыв возмущения. – Защищает! Понять её можно! Ты знаешь кто она? Ты видел, кого она играла? Я сам фильм смотрел, давно уже… Там у неё муж привёл домой огромного чёрного бибизяна – гаврилу… Там у них в зоопарке или в лаборатории какие-то проблемы возникли, и он привёл домой, жене сказал: «У нас пока поживёт!». На работу потом ушёл, а приходит, а эта Денёв уже в постели с гаврилом в обнимку лежит. Они уже полюбились между собой…

Жорик похлопал ладонью сверху по сжатому кулаку, вызвав смех Валеры.

Клара прокричала из коридора:

– Жорик, прекрати всякое рассказывать!

– А что?! – возмущённо заорал Жорик. – Я этот фильм лично смотрел!

Продолжил рассказ уже спокойно:

– Мужу говорит: я теперь люблю этого чёрного бибизяна и буду с ним жить!

Снова похлопал ладонью кулак.

И снова повысил голос:

– Играла обезьянью давалку. Большого ей захотелось! У гаврила большой, вот её на габариты и потянуло!