Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

Мрак любовно погладил воронёный ствол.

— Ты — решение моих проблем, красавица, — сказал он вслух, обращаясь к «беретте».

В окно громко и решительно постучали чем-то твёрдым, но явно не костяшками пальцев. Мрак спрятал пистолет во внутренний карман кожана и опустил тонированное стекло.

— У вас всё в порядке? — у дверцы мараковского внедорожника стоял инспектор ДПС.

Лицо парня было бледным и злым, но, увидев сидящего за рулём, он моментально вытянулся в струнку.

— Товарищ полковник?..

— А ты, небось, подумал: кто это тут с включённой мигалкой рассекает?

— Я…

— Ты? Да нет, это я, — пошутил Мараков, осклабившись, — в следующий раз, прежде чем палкой в окно стучать, на номера внимание обрати, ага!

— Виноват, товарищ полковник!

Заметив абсолютную растерянность инспектора, главный милиционер смягчился.

— Ладно, расслабься… С тормозами что-то. Заклинило, наверное. Ну-ка! — Мараков понажимал педаль тормоза, — Да нет, вроде в порядке. Ну всё, поехал.

— А может помощь какая нужна?.. У меня на СТО свояк работает. Тут рядом. Мигом протестирует, проверит, тормоза прокачает. И крыло заменить можно быстро, или отрихтовать, покрасить. По цвету подберут один в один. От родного не отличите… Фару, опять же, поменять надо. Бесплатно, вы не подумайте чего, товарищ полковник.

— Ты что — идиот? У меня таких «свояков» полгорода.

Мараков повернул ключ зажигания. Двигатель завёлся легко.

— Ладно, — полковник взглянул на погоны инспектора. — ладно, лейтенант. За предложение спасибо. Некогда мне. Поехал…

Альфред чуть не проскочил лестницу в бомбоубежище. Если бы не считал шаги и не светил на стену, точно, прошли бы мимо. Того, лившегося сверху, столба белёсого света, который они с Сидоровым видели во время первой вылазки в канализационный коллектор, теперь не наблюдалось. Люк был, естественно, закрыт, а электричество в бомбоубежище, скорей всего, отключено.

— Всё, — радостно сообщил Альфред Окрошке, — пришли. Теперь наверх.

— Лезь первым. Тебе сподручней люк открывать. У тебя руки свободные, а у меня костыли.

Альфред не заставил себя уговаривать, юрко вскарабкался по лестнице и сдвинул люк в сторону.

— Василич, а тут свет горит, — сказал он сверху и быстро спустился вниз, — Ты его отключил, когда мы тут с Сидоровым были?

— Знамо дело, отключил. Экономика должна быть экономной.

— Значит, его кто-то включил. Кто? Может, там бандиты?

— Не, не бандиты, — помотал головой Окрошка.

— А кто тогда?

— Догадываюсь я, кто там свет включил. Бирюк, мать его!..

И, словно в подтверждение этих слов, сверху прозвучал хриплый голос Бирюка:

— Эй! Это кто там шараёбится, ёшкин кот?

— Бирюк! — обрадованно воскликнул Альфред, — Это мы с Василичем. А бандитов там нет?

— Нет тут никаких бандитов. Один я. Забирайтесь, помогу. А кто такой Василич?

— Это я Василич, — авторитетно заявил Окрошка, — не знал, как меня по отчеству? Теперь знать будешь, рожа уголовная!

Бирюк помог выбраться Альфреду, потом они вдвоём втащили в тамбур Окрошку.

— А я сразу, как вы ушли, сюда определился, — рассказывал Бирюк, по дороге к кубрикам, — перетащил сюда кое-что из утвари, малость продуктов захватил, какие нашлись. Выбрал себе конурку, обустроился, вас дожидаючись. Проходите. Голодные, небось? Сейчас подхарчитесь. А где Сидоров?

— Нет больше Ляксеича, — горестно сказал Окрошка, усаживаясь на лежак, — убили его.

— Как убили?

— Напрочь. Взорвали.

— Ёшкин кот!

Окрошка горестно покивал:

— Нету больше нашего командира. Теперь придётся мне тут старшим быть.

— А ты не ошибаешься? Ты точно знаешь, что Сидоров мёртв?

— Точно. Мертвее не бывает. Всего осколками от гранаты посекло. Вот, — Окрошка вытащил из-за пазухи лакированный туфель на правую ногу, — всё, что от нашего Ляксеича осталось.

Бирюк принял из рук Окрошки туфель, подержал, вернул, сказал со вздохом:

— Да, дела… Жаль мужика. Правильный был. По понятиям жил.

— Да иди ты со своими понятиями! — Окрошка спрятал туфель на груди, — Ляксеич нам всем заместо отца родного был. Он… Он… Мы за него отомстить должны. Вот!

— Кому? Кому отомстить-то?

— Пархому.

— Пархому?..

— Ему, вражине!

— Теперь понятно, ёшкин кот, — сказал Бирюк задумчиво.

— Чего тебе понятно?

— Чеченские боевики. Ведь это Сидоров четверых замочил?

— Двоих, — поправил Бирюка Окрошка, — двоих я уделал. И ещё уделаю. Всех этих чернозадых! Всю их шайку-лейку! Во главе с вожаком ихним. Всех до единого, к едрене-фене!