Василий Боярков - Центр жестокости и порока

Пошатываясь из стороны в сторону, мужчина стоял и каким-то странным взглядом, ранее юной девушке еще незнакомым, осматривал пронырливую собеседницу, словно прицениваясь, достойна ли та его старческой похотливости; увлеченный разглядыванием, он задержался с ответом на пару минут и ответил, уже когда Лисина, теряя обычную учтивость, не выдержав, удивилась: «Дядь, ты чего, тебе плохо, что ли?»

– Нет, – встряхнул он седой головой, словно скидывая нахлынувшую истому, – мы поступим с тобой несколько по-другому: я даю тебе кредитную карточку и ты отправляешься снимать деньги, только не забудь обязательно принести мне квитанцию, подтверждающую проведение операции, а то я вас, хитрых чертовок, знаю… сам же я, поскольку на «ресепшене» отдыхать считаю делом для себя несколько неестественным, отправляюсь в свой номер – кстати, двести сорок четвертый – и жду тебя там; ты же, как обделаешь наши дела, предоставишь мне подробный отчет, заберешь положенные деньги, получишь и сумку и «ксиву», после чего мы с тобой, к моему крайнему огорчению, пока распрощаемся.

Хитрая плутовка, услышав про подтверждавший чек, не смогла удержаться от злорадной, презрительной мимики, промелькнувшей лишь на секунду, но отлично выражавшей ее размышления: «Говори, говори, старый «козел»… Как ты думаешь: кто сможет мне помешать снять деньги как первый, так второй, а еще и третий, и многочисленный раз?» Тем не менее она кивнула в знак согласия головой, что, мол, все сделает исключительно в лучшем виде, приняла протянутую ей кредитную карту, узнала ПИН-код и заспешила к ближайшему банкомату (к слову следует уточнить, в Рос-Дилере они были расставлены чуть ли не на каждом углу), оказавшемуся в ничем не особенном случае всего-то в паре кварталов; отправляясь, она предоставила пьяному клиенту в качестве залога небольшую, красивую сумочку, а главное, как она полагала, отличную возможность подняться в номер и предаться там (что обычно всегда случалось) безмятежному сну и преспокойному отдыху. Однако на этот раз девушка ошиблась, и очень существенно… поняла же она роковую ошибку, лишь только когда вернулась назад, «заправленная» оговоренной суммой, подтвержденной квитанцией, и, сверх того, еще тысячей долларов, никак ими не оговоренными. Как и было указанно, Лисина подошла к двери, обозначенной табличкой: «244», и, бесцеремонно распахивая ее без стука, непринужденно ввалилась внутрь просторного номера.

– Дядь, – не считая нужным далее фамильярничать, она решительно перешла к неформальному обращению, – ты где? Я вернулась.

Ответа не следовало, и, предположив, что ее клиент, как только оказался в занимаемых покоях, сломленный пьяной усталостью, тут же уснул, нагловатая бестия посчитала, что в возникшей ситуации будет наиболее правильным, если она без приглашения пройдет в основную часть помещений, оставит там выданную карту и заберет оставленные личные вещи. Так красотка и поступила. Миновав небольшой коридорчик, она оказалась в довольно просторной зале, где перед большим телевизором, показывавшим какие-то новости, вполоборота к ней, прямо посередине комнаты, был установлен просторный диван, где ее новый знакомый сидел с невозмутимым видом, прислонив голову к спинке, как будто бы спал безотчетным и беспробудным сном, а заодно и громко похрапывал; глаза его были закрыты, голова чуть склонена набок, сумочку же он держал в правой рукой, безвольно покоившейся на однотонной, желтой, обшивке.

– Семеныч, – на всякий случай негромко окликнула хитрая бестия, в душе уже начинавшая радоваться, что и отчета-то от нее никакого теперь не потребуется (ну, в принципе, как и в большинстве чем-то похожих случаев), – дрыхнешь ты, что ли?

И опять ей никто не ответил, и Юля предположила, что пришла пора действовать; озабоченная поставленной целью, все же инстинктивно ступая на цыпочках, она приблизилась к безмятежно отдыхавшему пьянице; внимательно вглядевшись и не заметив никаких признаков осознания происходящей действительности, Лиса кинула на диван кредитную карту, после чего протянула руку за предметом, неизменному спутнику любой представительнице прекрасного пола. Вдруг! Неожиданно открыв вмиг изменившиеся глаза (они наполнились каким-то необычным свойством, можно даже сказать, зловещим, невероятно похотливым, желанием), мужчина в ту же секунду схватил девушку за ладошку, протянутую к небольшому аксессуару, и, резко дернув, приблизил великолепным туловищем к себе; затем, обхватив прекрасное тело второй, свободной, конечностью, прижал к старому, неприятному корпусу и стал покрывать невероятно очаровательное лицо крайне неприятными поцелуями.