Владислав Лесков - Война Симакова

Плохо себя чувствуете, полковник?

Голос обер-лейтенанта сегодня звучал как-то особенно зловеще. Шильке поморщился и судорожно затолкал перчатку в карман шинели.

– Знобит немного, – ответил он.

Обер кивнул.

– Закончим погрузку, и отправитесь домой.

Это вряд ли, пожаловался Шильке.

После отправки нужно оформить кучи бумаг для управления лагерей. Сколько, состояние, пригодность материала, в общем, бумажная волокита.

Сочувствую, обер-лейтенант сморщил лицо, понимая, на сколько, это утомительная работа. Он даже был рад своему нынешнему положению в тылу.

Несмотря на уверенное продвижение войск к Москве, русские также уверенно огрызались, превращая веселых бюргеров с винтовками в руках в мерзлые трупы по обочинам дорог.

Состав, издав визг железными колесами и, просвистев горячим паром из-под тормозных колодок, остановился напротив здания вокзала.

К распахнутым откатным дверям, устремились крытые грузовики.

– Что там? – поинтересовался Шильке, указывая перчаткой на выпрыгнувших из кузова солдат.

Обер-лейтенант поднял к верху палец и многозначительно заявил:

–То, что сделает Рейх богаче и…

– А поподробнее?! – перебил его Шильке.

–Что в этих ящиках?

– Культурные ценности, – пояснил обер-лейтенант.

Картины, скульптуры, предметы мебели.

Шильке приуныл.

Расхищение культурных ценностей происходило без его участия, что печалило его тонкую культурную душу. Он, сам бы с удовольствием прихватил и отправил по нужному адресу пару таких ящиков.

– Есть ли что-то неучтенное? – с надеждой в голосе пробормотал Шильке.

– Никак нет! – выпалил обер-лейтенант.

Все учтено, занесено в каталог.

– Жаль! – Шильке утер озябший нос.

– Понимаю вас, – пожал плечами обер-лейтенант, но помочь, не могу.

– А когда будут цеплять вагоны для заключенных? – осведомился Шильке.

– Сразу после погрузки ценностей, – уверил его обер-лейтенант.

– Я думал, что вагоны для заключенных цепляют в середину состава для безопасности.

– Вздор! – рассмеялся обер-лейтенант.

Даже тысячи военнопленных не стоят того, что мы увозим в Рейх.

Шильке, нехотя согласился и кивнул.

– К тому же, – продолжил обер, – у путейщика возникла проблема в путевых стрелках, но он поклялся, что в течение часа все исправит, иначе я его расстреляю.

– Вот как, – усмехнулся Шильке.

Значит, мы будем мерзнуть тут целый час.

– Никак нет! – довольно выпалил обер-лейтенант.

Проследуем в комендатуру, там всегда есть, чем согреться.

– Да-да! – жизнеутверждающе согласился Шильке.

Еще не хватало слечь.

– Гауптман! – выкрикнул он.

Закончите с погрузкой, доложите лично.

Шильке, поддерживаемый под локоть обер-лейтенантом, проследовали в здание комендатуры.

Через два часа, пыхтя паром, состав тронулся в сторону западной границы.

Конвоиры, оставшиеся на перроне, провожали состав злыми взглядами. Сегодня они достаточно намерзлись, выполняя свою грязную работу, и сейчас ожидали от полковника Шильке уютных теплых комнат и шнапса.

Гауптман Фрезе тихо постучался в одно из помещений комендатуры.

– Входите! – ответили ему с другой стороны двери.

Гауптман ворвался в помещение, вытянулся по стойке смирно и громко отрапортовал, что приказание полковника выполнено и состав проследовал к месту назначения.

– Вольно, Фрезе! – заплетающимся языком пролепетал

Шильке.

Разместите людей в квартирах местных жителей. Построение завтра утром на плацу, у комендатуры. Обер-лейтенант поднял голову. Гауптман вместе с дверью вращался в его глазах, словно Рождественская карусель.

Фрезе понял состояние начальства и поспешил закрыть дверь, с обратной стороны удивляясь, как это они могли так нажраться, в дневное время, еще и на службе. Но Шильке, отдал распоряжение, значит нужно выполнять, а не рассуждать.

Паровоз, испуская клубы дыма, все дальше углублялся в лесной коридор.

Охрана состава напряженно всматривалась в безмолвие, окружающего железную дорогу, черного леса. Нападения партизан можно было ожидать когда угодно, но лес заканчивался и вдали уже сверкал просвет и опоры железного моста.

На мосту, через реку, стоял немецкий пост охраны. Поэтому, завидев арки, охрана облегченно выдохнула. В нескольких десятках километрах от реки начиналась территория Рейха.

А это значит, все вернутся домой живыми.

Как только мост оказался полностью в пределах видимости, паровоз издал протяжный гудок. Состав, пытался сбросить скорость.