Аркадий Адамов - Угол белой стены

- Уэллса почитай. «Невидимку»,- ехидно посоветовал Леров.- Он там как раз такой, без лица и без ничего, одна одежда.

- Зачем читать! Я его сам во сне видел, пожалуйста! - воскликнул Ибадов.- Совсем уснуть не мог, честное слово.

- Плохо,- покачал головой Вальков.- Чем больше Борисовых, тем ты должен быть внимательнее. Нам не во сне, нам наяву надо с ним встретиться. Одного пропустишь, а он, может, тот самый и есть.

- Я так решил.- Ибадов сердито сузил глаза.- Отброшу всех детей до шестнадцати, у кого паспорта еще нет. Всех стариков, которые…

- Стариков нельзя,- вздохнув, возразил Сергей.- У них паспорт можно украсть или попросить. Сам ведь опыт провел. И о каждом Борисове надо узнать, что за человек. И не пропадал ли у него паспорт. Большая работа.- Он посмотрел на Валькова.- Кого-нибудь в помощь тут надо.

- Сам найду! - запальчиво объявил Ибадов.- Через три дня найду, пожалуйста. Раз он мне сниться стал, собака такая. Отец не снится, брат не снится, а он снится! Совсем спать не буду, а найду!

- Ладно,- согласился Вальков.- Два дня еще поработай, а там видно будет, как дело пойдет.- Он повернулся к Лерову: - Ну что у тебя, Гоша?

Громадный Леров пригладил широкой ладонью вьющиеся волосы,: откашлялся и, насупившись, сказал:

- Почтальоном стал. Хоть сумку вешай. Но я, знаете, в одиночку работать не привык. Тут же сеть на весь город надо набросить. Все дома четырнадцать, где «Правду Востока» получают, установить. Шутка? Даже сниться тут нечему,- скупо усмехнулся он.

- Кого же ты привлек? - спросил Вальков, крутя в руке очки.- Инициатива - дело хорошее. Но советоваться с руководством в таких случаях не мешает.

- Нельзя же по всякому пустяку бежать к вам, Алексей Макарович,- хмурясь, возразил Леров.

- Это не пустяк.

- Понятно, что не пустяк.

Лерову явно было неприятно, что начальство делает ему замечание, тем более при Коршунове, к тому же замечание, по его мнению, несправедливое. Не новичок же он в конце концов вроде Ибадова, сам понимает, кого можно привлечь к такой работе. И Сергей в душе согласился с ним, но промолчал.

- Кого же ты привлек? - повторил вопрос Вальков.

- Участковых инспекторов, кого лично знаю,- сдержанно ответил Леров.- Кое с кем пришлось раньше работать.

- Так. И что же?

- Установили пока тридцать семь адресов. Никаких подозрений не вызывают. Продолжаем работу.

- Знакомые фамилии или имела не попадались? - спросил Сергей.- Например, Борисов, Рожков, Трифонов, Гусев, Чуприн или Юсуф, Карим, Дина.

Он перечислил все их быстро, без всякого напряжения, слишком много было связано с каждым из этих имен.

- Всех помню. Но пока не попадались,- все так же сдержанно ответил Леров.

- А знакомые адреса?

- Не попадались.

- Ну что ж,- заключил Вальков,- продолжайте работу.

- Это очень важная работа,- добавил Сергей.- И тут все зависит от внимательности и добросовестности. Обе сети действительно заброшены через весь город. И в конце концов в них непременно попадается то, что нам надо. Главное - не пропустить: И следите, чтобы не утекла информация. Никому не должны быть известны имена, которые я перечислил. Да и все остальное тоже.

Когда Леров и Ибадов ушли, Сергей посмотрел им

- Хорошие у тебя ребятки. Надежные.

- Неплохие, - согласился Вальков.

- Надо только приучать их к самостоятельности» - добавил Сергей.- Пусть сами принимают решения и несут за них ответственность. На порученном участке, конечно.

Вальков суховато кивнул в ответ. Он понял намек.

- А теперь,- предложил Сергей,- давай поищем новые линии работы по этому делу. У меня уже нет сомнений: Гусев каким-то образом попал в шайку. За ним охотился Рожков. Он дружил с Каримом, тоже членом шайки. Наконец, он влюбился в Дину, которая любит другого, и об этом знал Рожков, знал, потому и сказал: «Бабу не поделили».

- Может быть, она любит Рожкова?

- Вряд ли. Что-то непохоже. Он бы так легко об этом не сказал. Но вот Гусев… Он был членом шайки… и вдруг «завязал»… Тогда они решили его убрать…

Сергей задумался.

- Все это вполне возможно,- подтвердил Вальков и добавил: - Может быть, еще раз допросить Рожкова? Он ведь все знает. И эта записка, где они продают его с потрохами, развяжет ему язык.

- Рано его допрашивать. Одной запиской язык ему не развязать. Это преступник опытный. Он понимает, что ему грозит за убийство. И придумал самый подходящий мотив - ревность. И вешать себе на шею еще и участие в какой-то опасной шайке он не будет. Кроме всего прочего, тогда появится совсем другой, куда более тяжкий мотив убийства. Нет, если его не припереть к стенке уликами, он ничего не скажет. А у нас их пока нет. Только записка. Этого мало. И ее надо приберечь. Но вот Гусев… Гусев… Что-то тут есть, черт возьми!