Владимир Першанин - Мы умрем в один день

— Вы зря связались с Антиповым, — сказала Катя, — от этого скота можно ожидать чего угодно.

— Без него не обойтись. А надуть нас не посмеет. Олежа парень крутой, сама знаешь, может ненароком и пришибить. Антип его боится.

— Вы все как дети. Затеяли игру в разбойников.

— Ты что, раздумала?

Катя не ответила.

Когда состоялся этот разговор, Саня Лукашин третий день жил у нее, и Катя уже по-другому смотрела на свое будущее. Она вдруг поняла, что ей не надо уезжать с Олегом. Там лучше не будет. Если подвернется что-нибудь выгодное, Олег ее бросит. Он не решается ехать в одиночку, ему надо, чтобы рядом кто-то был, а когда он встанет на ноги…

Но совместная жизнь с Саней Лукашиным тоже высвечивала не слишком радужные перспективы. Кроме комнаты в развалившейся хибаре да может двух-трех тысяч на книжке, у него за душой ничего нет. Господи, ну и ладно! Душа хоть, по крайней мере, имеется. Значит, будут начинать все заново, и лучше в каком-то другом месте. Можно поехать к тетке в Краснодарский край. Та ее любит и в каждом письме приглашает к себе.

В детстве Катя часто ездила к ней на летние каникулы. Запомнилась крупная желтая черешня в заброшенном теткином саду и море, до которого было всего полчаса езды на автобусе. Привыкшая не откладывать свои решения, она написала тетке письмо с просьбой узнать, нужны ли в поселке слесаря и как насчет жилья. Хотела отправить почтой, но передумала. Сделала в конце письма приписку, что передает письмо с человеком, за которого собирается выйти замуж, что собирается переехать жить в их края.

— Ты на мне жениться не передумал? — спросила она Саню.

Тот перекатился с живота на спину и обнял полураздетую Катю, заклеивающую конверт.

— Хоть сейчас и до завтрашнего утра! А после дежурства снова.

— Дежурства не будет. Завтра идем подавать заявление, потом рассчитаешься со своей конторой и собирайся в Краснодар…

Саня слушал ее не перебивая.

— Ну что, согласен?

— Конечно. Только с работы могут не рассчитать.

— Еще как рассчитают! Покажешь им корешок из загса, скажешь, что ребенок на подходе, уезжаешь к жене. Деньги на дорогу есть?

— Есть.

— И еще вопрос. Мне нужен второй пистолет.

Она ждала, что Саня спросит зачем. Но он не спросил, внимательно глядя ей в глаза, и Катя сбилась с прежнего решительного тона.

— Понимаешь, я ведь не ангел. У меня были знакомые, — она покусала губу, — ну, которые занимались всякими делами.

— Браунинг ты отдала им…

— Да. У меня есть перед ними обязательства, и я должна их выполнить.

— А потом?

— Потом я буду свободна.

— Они тебя обманут. Давай я сам с ними поговорю.

— Ты все испортишь.

— А если они из этих пистолетов кого-нибудь убьют? Тогда нам обоим тюрьма. Ну ладно, за себя я не боюсь, а если тебя упрячут лет на пять?

— У меня нет другого выхода. Так ты принесешь или нет?

Документы на всех троих наконец были собраны, и Олег отнес их в туристское бюро. Человек, к которому он обратился, был знакомым матери Олега и разговаривал с ним весьма любезно. Но, прощаясь, Олег тем не менее осторожно положил под документы несколько сторублевых бумажек.

— Вдруг какие-то непредвиденные расходы, — Олег улыбнулся, — сейчас такое время.

Он был прав. В тот год в разваливающейся на части огромной стране взятки брали все, кто мог.

В последующие четыре дня они полностью завершили подготовку. Было решено дождаться у Сбербанка, пока кооператоры получат деньги, потом обогнать их и, перекрыв дорогу, заставить остановиться. Чтобы никто не мешал, Олег должен был воткнуть знак о ремонте дороги.

Схема получалось довольно примитивная, словно списанная с дешевого детектива, но Антипов считал, что мудрить и не надо. Главное — всем четко выполнять свои обязанности. Он купил где-то полсотни патронов к нагану, и они испытали его в овраге за поселком.

Наган действовал безотказно. Генка и Серега с двадцати шагов понаделали дырок в старом ведре. Олег стрелять отказался. К браунингу имелась лишь одна обойма, но хорошо смазанный пистолет с блестящими желтыми патронами выглядел довольно надежно. Да и не мог Лукашин для защиты своей любимой подруги подсунуть какую-нибудь ерунду.

В последнюю ночь Генка с Серегой крепко выпили и заснули прямо на полу летней кухни во дворе антиповского дома. Серега спьяну наболтал много лишнего, звал Генку вместе с ними за границу. Тот смеялся, а потом они вместе что-то пытались петь и клялись в верности друг другу.