Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

Этот населенный пункт был раза в два крупнее станицы Островской. В нем даже имелась центральная площадь с четырьмя уличными фонарями и несколькими двухэтажными зданиями. Заведующая загсом Вера Панова поначалу пришла в замешательство:

— Я, конечно же, покажу вам эти старые книги смертей и рождений. Но уже поздно. Приходите завтра в загс к девяти утра.

— Мы не можем завтра, — рявкнул на нее рыжий Павел. — Уже билеты на поезд куплены. Мой друг вам пятьсот рублей готов заплатить.

Кауров покосился на нового знакомого — уж больно рьяно тот взялся за дело. Но напор Павла принес результат. Вера Никитична отвела их в канцелярию загса. Там в массивном шкафу громоздились ряды пожелтевших конторских книг.

— Вам какие годы нужны? — поинтересовалась директор. — У нас записи только начиная с 1923 года.

Кауров призадумался. Если верить письму Дарьюшки, в 23-м Лазаря Черного уже не было в станице.

— Ну, давайте первые два тома, — неуверенно произнес он.

— Нет, побольше — вплоть до 30-го года, — снова проявил активность рыжий мужик. — Мы вот как сделаем для быстроты. Ты будешь одну книжку просматривать, я — вторую, а Вера Никитична — третью. Давайте уточним, на какие фамилии внимание обращать.

— Черные, Кауровы, — произнес Геннадий. — И еще Анисимовы с Буяновыми.

Вера Панова взгромоздила на стол стопку книг. Кауров сдул пыль с 1923 года и принялся листать неприятно шершавые на ощупь страницы. В книге значились новорожденные и мертвецы не только Островской, но и других близлежащих станиц и хуторов, а также самой Даниловской слободы.

Минут через пять в глазах Каурова уже рябило от фамилий. Пару раз попались искомые. Но 75-летний Лукьян Буянов умер на каком-то хуторе Тушканове, а 52-летняя Устинья Анисимова — на хуторе Гурине. Ни Черных, ни Кауровых не было и в помине.

Вера Никитична раньше всех закончила изучать доставшийся ей 1925 год и принялась за 1926-й. «Наверное, невнимательно просматривает, домой торопится к телевизору. Лишь бы отделаться поскорей!» — недовольно подумал Кауров. Но не успел как следует на нее рассердиться, потому что вздрогнул от крика…

— Есть! Вот она, твоя Дарьюшка, — заорал Павел, обследовавший 1924 год. Он показывал на одну из записей.

«Анисимова Мария Лазаревна, дата рождения — 25 апреля, место рождения — х. Гурин. Мать — Анисимова Дарья Никодимовна». В графе «отец» стоял прочерк.

— Все сходится, — заявил Павел. — Отца официально нет, но отчество новорожденной она в честь Лазорьки дала. Гурин — вот куда она ребенка рогачевского рожать поехала. Там родня явно жила у ней. Мне два раза, пока листал, Анисимовы в Гурине встретились.

— И мне один раз… — добавил Кауров.

— И мне… — не осталась в стороне Вера Никитична.

— В Гурин надо ехать. Раз там в ту пору столько Анисимовых жило, есть надежда, что и сейчас еще остался кто-то из стариков, — подытожил рыжий мужик.

— Так поехали, что ли? — неуверенно согласился Геннадий.

— Сейчас тронемся. Только давай оставшиеся книжки долистаем. Вдруг найдем чего.

Рука Каурова потянулась к фолианту с надписью «1929 год». Но рыжая волосатая пятерня вцепилась в переплет раньше на долю секунды.

— Дай я, у меня рука счастливая, — заявил водитель.

Геннадий не возражал. Он все больше проникался безотчетной верой в этого едва знакомого человека. А еще был потрясен сверхъестественно быстрым исполнением пророчества деда Панкрата: «Ищи девушку в Даниловке!». Следы девушки найдены! Что дальше? «Готовься муки принять, убей двух врагов!». Ни к тому, ни к другому Геннадий не был готов. Он рассеянно принялся за «1927 год».

В этой книге ему не встретилась ни одна из четырех нужных фамилий. Зато рыжий благодетель опять не подвел.

— С тебя бутылка, — обратился он к Каурову с мрачновато-загадочным видом.

Вверху на одной из правых страниц книги записей за 1929 год Геннадий увидел свою фамилию. И не поверил глазам: «Кауров Аким Петрович. 78 лет. Дата кончины: 18 августа 1929 года. Место кончины: х. Дикий». Умерший был полным тезкой его деда!

— Где этот х. Дикий находится? — спросил он.

— Я даже не слышал про такой, — признался Павел.

Геннадий чувствовал, что подобрался совсем близко к разгадке. Все фрагменты головоломки были перед ним на столе, оставалось лишь правильно их сложить. Склонившись над книгой, он несколько минут тупо всматривался в свою фамилию. Но вот его взгляд скользнул на предыдущую левую страницу — там Геннадия поджидало еще одно открытие! В самом низу страницы он прочел: «Рогачев Степан Силуянович. 36 лет. Дата кончины: 14 августа 1929 года. Место кончины: ст. Островская.