Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

Чрез неделю по всему округу ни на одной веялке не осталось решет.

«Вашим мужьям, сыновьям, братьям нечем стрелять…» И бабы несли в хуторские советы все годное и негодное, ребятишки хуторов, где шли бои, выковыривали из стен картечь, рылись в земле в поисках осколков».

Вот такая была «контрреволюция» на Дону! Сопротивление казаков — это настоящий народный подвиг. И даже ненависть к врагу носит у них всенародный характер. Чего стоят сцены, когда отряд пленных коммунистов ведут через казачьи хутора, а старики, женщины, подростки встречая, бьют их, плюют им в лица, бросают в них камнями, землей и золой…

На протяжении всей гражданской войны красных было намного больше чем казаков. Оно и не удивительно. Ведь казачье население всех казачьих областей составляло в ту пору лишь 5 миллионов человек, в то время как население всей России превышало 130 миллионов человек. Для того, чтобы отстоять свою землю казачество поднялось поголовно — на коня сели все, кто мог держаться в седле — от 16-летних подростков до 60 летних стариков! Жены, матери и дети бойцов приезжали на позиции на телегах или приходили пешком — приносили хлеб, молоко, мясо… Легкораненые казаки не покидали поле боя. По воспоминаниям Краснова, некоторые из них имели по пять-шесть ранений и все равно оставались в строю. Вели войну старым казачьим способом. Атаковали обычно на рассвете. Вперед в лобовую атаку на красных шла жидкая цепь, а основная сила — конница в это время окольными путями заходила с фланга или в тыл. Иногда казаки начинали бой с притворного отступления, красные следовали в погоню, а обходные отряды нападали на них с тыла. Благодаря такой тактике казачьи полки в 2—3 тысячи человек уничтожали и брали в плен целые дивизии красных по 10—15 тысяч. Да и вообще если противник считался в 10 раз сильнее казаков, то это было нормально для казачьего наступления.

«Вот при таком кураже и помереть не страшно» — говорил в «Тихом Доне» хуторянин Мелехова Алешка Шамиль. Эти слова хорошо характеризуют тот высокий боевой дух, с которым шли казаки в атаку. Есть в романе замечательный по своей красоте эпизод, которым Шолохов завуалировано дает понять, что казачье восстание против большевиков — это кульминация всей жизни Григория Мелехова, его поисков истины и света. В момент атаки на революционных матросов (а матросы были главным романтическим символом революции) автор рисует Григория солнечным всадником! Мелехов скачет в атаку и вдруг видит, что рядом с ним по бугру плывет тень от облака. «Необъяснимое и неосознанное, явилось вдруг желание догнать бегущий по земле свет. Придавив коня, Григорий выпустил его во весь мах, — наседая стал приближаться к текучей грани, отделявшей свет от тени. Несколько секунд отчаянной скачки — и вот уже вытянутая голова коня осыпана севом светоносных лучей, и рыжая шерсть на ней вдруг вспыхнула ярким, колющим блеском»

Солнечный всадник Григорий Мелехов, скачущий во весь опор на красных матросов — какой красивый, романтический и смелый образ! Читая «Тихий Дон», нельзя ни на секунду забывать о том, что писалось это произведение в 30-е годы. Годы красного террора и сталинщины. И Михаил Шолохов вынужден был разбавлять роман многочисленными «прокоммунистическими» эпизодами. Например, о том, как красные комиссары угощают сахаром детей Мелехова или борются с мародерами и насильниками в своей среде. Если бы Шолохов этого не делал, он бы поплатился жизнью за свои взгляды. Ведь даже Сталин пытался вмешаться в сюжет. В 1931 году он, встречаясь с Шолоховым на даче у Горького, спросил, почему в романе так мягко изображен лидер белогвардейцев генерал Корнилов? И попросил этот образ «ужесточить».

Описывая революционеров, Шолохов вынужден был завуалировано, литературными приемами показывать свое негативное отношение к ним. Так например, комиссара Штокмана он сравнивает с древесным червем, который прогрызает дорогу к сердцам казаков. Казачий конь — донец, которого оседлал Штокман, совсем неслучайно плохо слушается его, норовит укусить в колено. Революционер Подтелков погибает в точности так, как до этого пророчили ему казаки на Круге. А другого большевика Бунчука автор, будто в наказание за работу в ревтрибунале и участие в многочисленных растрелах делает неспособным удовлетворить любимую женщину, чем тот вызывает у нее брезгливость.

Шолохов публиковал свой роман в советских журналах по частям. И на него оказывалось большое давление. Все ждали от него счастливой коммунистической концовки, ждали, что Григорий Мелехов придет в конце концов после всех своих метаний на сторону большевиков, возвеличит и подкрепит партийную идею. Ему мешками приходили письма с советами, как закончить «Тихий Дон». Публиковались соответствующие критические статьи, мнения других писателей. Николай Островский, автор книги «Как закалялась сталь» писал Шолохову: «Искренне хочу победы. Пусть вырастут и завладеют нашими сердцами казаки-большевики. Развенчайте, лишите романтики тех, кто залил кровью рабочих степи тихого Дона. С коммунистическим приветом!».