Салов Борисович: - Игры маньяков

У Бориса звенело в ушах. Его лицо пылало, и он чувствовал легкое головокружение.

— Как вы, должно быть, знаете из интернета, — продолжал Артур, — подобные предприятия широко практикуются по всему миру. В прошлом это был очень грубый бизнес, и он по-прежнему требует много времени. Это все излишне сложно для всех. Идиоты в горах Кавказа держат заложников в грязных условиях. Идиоты из Интерпола, базирующиеся в Лондоне, Париже или Вашингтоне, ведут переговоры с идиотами в горах от имени потного корпоративного посредника, беспокоясь о том, насколько повысится страховка его работодателя. Дикие требования сводятся к глупо малым суммам. Идиотская полиция.

Борис был ошарашен. Этот парень был просто нереальный. Это было похоже на поход в театр с Раисой, на одну из тех современных постановок, где актеры выходят в публику, чтобы включить их в драму. Ему тогда всегда было не по себе.

Артур положил правый локоть на подлокотник кресла, вытянув руку вертикально, его сигарета была глубоко засунута между указательным и средним пальцами. Его глаза стали ленивыми.

— Забудь об этом, — сказал он, махнув рукой. — Как видишь, это совсем другое дело. Во-первых, это происходит прямо здесь, на Урале, не в Дагестане или Ингушетии. Во-вторых, мы не собираемся тебя забрать. Нет. Ты волен жить своей обычной жизнью, как тебе заблагорассудится. В-третьих, никаких переговоров. Никаких торгов. В-четвертых, ни полиции, ни ФСБ, ни парней из частных структур. На самом деле, никто никогда не узнает, что это даже произошло.

Высокий уровень адреналина в крови Бориса значительно обострил его восприятие. Липкий привкус мокроты в горле Артура, когда он произносил какие-то слова, усиливался до предела. И хотя свет на веранде был всего лишь отблеском, Артур сидел перед ним в четком трехмерном пространстве, четко вырисовываясь из темноты позади него, его лицо мерцало, как голограмма.

— Я очень старался узнать о вас побольше, — продолжал Артур. — Он огляделся и вздернул подбородок. — Этот дом, например, так же знаком мне, как и мой собственный. Я мог найти выключатели в каждой комнате в темноте. Я знаю вашу компанию и ее историю вдоль и поперек. Я знаю твою биографию лучше, чем своего отца.

Он говорил с основательной уверенностью, без воодушевления, его голос был почти лишен интонации.

Борис не сделал больше ни глотка пива. Он был загипнотизирован. Не двигаясь, он ждал нового откровения. Это было все равно, что увидеть момент собственной смерти, приближающийся по длинной дороге, маленькое пятнышко, медленно, медленно увеличивающееся по мере приближения. Это была ужасная вещь, и одновременно увлекательная. Он не мог оторваться от этого зрелища, даже убежать.

Артур продолжал: — «Агрохим» весь стоит двести сорок миллионов евро, господин Смирин. Я хочу эквивалент четверти этого.

Под теплым ветерком летней ночи Борис медленно, безмятежно мерз.

Артур ждал, по-видимому, понимая, через что проходит Борис.

— С вами все в порядке, господин Смирин? У нас еще есть о чем поговорить.

Борис не мог ответить.

— Самое важное во всех этих переговорах, — сказал Артур, — это секретность. Я хочу получить деньги на чистом, законном основании. Косвенно, конечно. Через деловые договоренности.

Мысли Бориса сосредоточились на словах «деловое соглашение». Реальность. Что-то, с чем он мог бороться. Что-то, что он понимал. Галлюцинация содрогнулась.

Воплощенные тени время от времени дрейфовали в темноте, и, как часовая стрелка часов, они двигались без движения. Они были здесь, а потом они были в другом месте. Но они всегда были рядом.

— Какого рода деловые договоренности? — Наконец сумел спросить Борис. Ведение переговоров. Сделка, что-то, что заставило его обуздать свои дико разбросанные мысли.

— У меня есть несколько предприятий, в которые я хочу, чтобы ты вложил деньги, — ответил Артур. — Иностранное предприятие. Тебе будет предоставлена возможность инвестировать в международные благотворительные организации. Доброе дело. Все они являются подставными компаниями, через которые деньги будут отмываться в неизвестные места.

Он снова закурил сигарету, стиснул зубы, приоткрыл рот и позволил зловонию просочиться в воздух. Борису показалось, что он заметил охристый оттенок дыма, может быть, по краям. Вонь исходила не столько от сигареты, сколько от собственных прогорклых ноздрей Артура или, точнее, откуда-то изнутри.

— Почему я?

— О, причин много, господин Смирин, но есть несколько очевидных. Ни вы, ни ваша компания не высовываетесь на рынке. Вы во всем поддерживаете региональные власти. Вы относительно невелики, но компания уже более пяти лет является солидным и прибыльным предприятием. И вы не обнародуете это. Вы выводите прибыль в оффшоры, занижаете облагаемые налогом суммы, даже используете радиоактивное китайское сырье. Вашу компанию прикрывает широкая спина губернатора. Сколько там акций ему принадлежат? Ты ни перед кем не отчитываешься, экологов обстреливают твои охранники, у тебя завидное положение.