Салов Борисович: - Игры маньяков

Кирилл уже собирался догнать ее, когда услышал, что мужчина быстро приближается к нему. Он притормозил как раз в тот момент, когда приближался к женщине, чтобы не оказаться втроем на узкой тропке, по которой их собирался обогнать мужчина.

Но он не обогнал. Женщина резко развернулась, спровоцировав столкновение с Кириллом и с силой зажала ему рот ладонью. Мужчина мгновенно набросился на Бурова сзади, который ощутил болезненный укол в шею, а затем они вдвоем потащили быстро потерявшего сознание Кирилла в густой лес, который рос по обеим сторонам дороги.

Когда Кирилл позже открыл глаза, он осознал, что даже сопротивляется, хотя была прижат к земле. Мужчина зажимал ему рот и не давал подняться, женщина сидела у него на ногах.

Они находились втроем в высокой траве в лесных зарослях, в странной, безумной композиции, и ждали. Что происходит? Зачем они это делают? Кирилл чувствовал запах лосьона после бритья. Ошеломляющее «Почему?» было столь же ошеломляющим, как и ужас ожидания последствий укола.

Это было непостижимо.

Он попытался разглядеть их лица, но не смог. Почему они не позволяют ему видеть их лица? Если они пыталются убить его, какое это имеет значение? Убить его?! Было ли это… могло ли это действительно быть их намерением? Это то, что они делали, но было ли это тем, что они собирались сделать?

Симптомы проявились быстро. Он почувствовал, как сжалось горло, а затем его легкие, казалось, сжались, как будто не могли удержать достаточно кислорода. Он почувствовал дрожь паники и закашлялся сквозь сжимаемые челюсти. Его желудок начало сводить судорогой, длинные, сильные сокращения мышц. Он почувствовал головокружение, и его сердце забилось с невероятной скоростью.

Когда он перестал сопротивляться, показалось, что они ослабили хватку. Было ли это просто потому, что он терял сознание, или они действительно это делали? Почему-то он подумал о своей бывшей жене с нескрываемым сожалением. Она подумал о девочках. С ними все будет в порядке. Он прошел через трудные годы с ними, и они стали более уравновешенными. Остальное будет в порядке.

На мгновение его охватила ослепляющая паника, и он стал бороться со своими похитителями. И он боролся со своим уходом. Из всех глупостей, которые с ним случались… кто бы мог подумать, что это будет что-то подобное, что-то настолько глубоко, совершенно загадочное?

Внезапно его голова стала раскалываться, и он почувствовал тошноту. И она была такой горячей!

Борис брился, обернув полотенце вокруг талии. Его шея затекла, несмотря на долгий душ, который он принял, чтобы попытаться расслабить ее. На столе рядом с бритвенной кружкой стояла чашка кофе и недоеденный бутерброд. Наружная сторона его брови была припухшей, а плоть вокруг нее-пурпурной. Он посмотрел через стеклянную стену бассейна, чувствуя себя идиотом. Четыре часа сна показались ему точно такими же, как четыре часа сна: недостаточно.

Тем не менее, он должен был признать, что разговор с Сергеем Никольским в предрассветные часы был захватывающим. Никольский не раз поддерживал опасения Бориса, что тот поступил неправильно, но ничего конкретного не говорил. Борис все еще чувствовал, что его решение работать с Никольским приведет к еще большей трагедии. Но он не мог придумать никаких конкретных, фактических данных, чтобы оправдать свое беспокойство.

Он смыл пену с лица и пошел в шкаф за одеждой. Одевшись, он почувствовал, что голова немного прояснилась, и направился через коридор на кухню. Раиса снова сидела на пуфике, потягивая апельсиновый сок.

— Хочешь чего-нибудь еще? — спросила она. Она тоже выглядела измученной.

— Нет, я в порядке, — сказал он, выливая холодный кофе в раковину. Он повернулся и прислонился к стойке.

— Как твоя голова? — Спросила Раиса.

— Паршиво.

— Дай подумать.

Она встала с табурета и подошла к нему. Он подождал, пока она осмотрит его. Она была близко, и он мог видеть светлый пушок на ее висках, чувствовать запах ее шампуня.

— Шишка останется с тобой на некоторое время, — сказала она, возвращаясь на остров.

За спиной у него раскатистой мелодией зазвонил телефон, он протянул руку и нажал кнопку.

— Ну?

— Говорит Бурлаченко, заместитель начальника службы безопасности московского филиала ЗАО «Агрохим». Это господин Смирин?

— Да. Я слушаю.

— Мы можем поговорить?

— Э-э, конечно, — сказал Борис, хмурясь и глядя на Раису, когда он вышел из кухни.