Сергей Ермаков - Кровавая ротация

— Тоцкого нигде нет, — напомнила Султана, — а конкурс завтра.

— Он появится, — приободрил дочь олигарх, — завтра перед конкурсом он появится. Я его найду. И нечего беспокоиться, потому что всё уже на мази, всё уже проплачено. А теперь иди и готовься, не отвлекай меня по пустякам.

— По твоему мой конкурс — это пустяк? — возмутилась Султана.

— Ладно-ладно, не пустяк, но у меня сейчас есть более важные дела, — ответил Петровский.

Султана недовольно хмыкнула, топнула ножкой, одетой в туфельки из змеиной кожи с серебряными застежками, вышла из кабинета и сильно стуча каблучками пошла по паркету к выходу, где у нее стоял припаркованный на тротуаре «Кадиллак». Два телохранителя — каждый габаритом с небольшой грузовичок, рванули за ней. Один спешил выйти первым, чтобы посмотреть нет ли чего опасного для дочери олигарха впереди, а второй семенил сзади, непрерывно оборачиваясь и проверяя — нет ли чего опасного для дочери олигарха сзади. Султана звала телохранителей любовно Ниф-Ниф и Наф-Наф, а когда злилась, то просто — «свиньи».

Настал день конкурса. Снимали концерт днем, чтобы «в черновую» в прямом эфире показать его на Дальний Восток, а уж потом в записи, подделанной под прямой эфир, транслировать уже на Европейскую часть России. Султана ходила за кулисами концертного зала в сопровождении своих «свиней», как королева. Она ни на кого не смотрела, взгляд ее пронзал «тусовку» насквозь, ни на секунду не тормозясь ни на ком. Участники конкурса и просто сочувствующие смотрели во все глаза и толкали друг друга локтями, шепча друг другу:

— Смотри, это Султана!!!

Ниф-Ниф и Наф-Наф тоже работали локтями, расталкивая народ за кулисами, когда плыла «королева». Султане, конечно, не было необходимости ходить туда-сюда, еду ей приносили в гримерку, да и была у Султаны лучшая гримерка с душем и даже с биде. Но в этом её променаже среди тусовки и заключена была важная часть шоу-бизнеса — она заранее ставила все и всех на свои места, показывала окружающим кто есть они и кто есть ОНА.

Вот она идет по коридору, вся такая крутая с двумя гориллоподобными телохранителями мимо млеющих красавиц в дешевых пестреньких костюмчиках, одетая в наряд от парижских кутюрье и все певички бегут, рыдая от зависти в свои гримерки и там истерично вопят, понимая, что рядом с Султаной они никто.

И пусть не трут потными ладошками от злости волосатые гитаристы грифы своих самопальных «балалаек» — рядом с Султаной идет свита, это седовласые мэтры советской эстрады, плавно перекочевавшие в российский шоу-бизнес. Султана «плывет» по коридору, словно одна здесь, в этом концертном зале. Она идет — все расступаются, она идет все смотрят на нее, но она не удостаивает толпу даже того, чтобы скользнуть по ней взглядом.

— Я хочу глянуть сцену, — капризно говорит Султана художественному руководителю зала, у которого из кармана стыдливо выпирают полученные от Тоцкого пару дней назад зеленые купюры.

— Конечно посмотрим, Султана Игоревна, — кланяется худрук, — там сейчас идет настройка света…

— Отмените, — приказным тоном вещает Султана.

— Как скажете, — соглашается худрук и сам бежит впереди.

Но вдруг плывущая, как «Титаник» по коридорам концертного зала свита Султаны наскакивает на «айсберг». Вроде как и «айсберг-то» сам из себя небольшой — хрупкая рыжеволосая девушка, которая просто курит тонкую сигарету, но «Титаник» тормозит и даже дает задний ход.

— Ты? Здесь? — с гневом спрашивает Султана у Татьяны.

— А что такое? — словно и не понимая в чем дело, издевательски качает головой Татьяна.

Она загородила выход на сцену и Султаниной свите не протиснуться.

— Уж не собираешься ли ты принять участие в конкурсе? — с гневом спрашивает Султана.

— А что? — спокойно отвечает Татьяна. — Имею право!

— А что это ты тогда оделась в это чмошное черное платье? Одеть нечего, все концертные костюмчики сгорели?

— У меня между прочим, еще и друг погиб, — спокойно отвечает Татьяна, — и не без участия твоего папочки! Поэтому я в черном.

— Заткни свой рот!!! — приказывает Султана. — А то прикажу тебе язык оторвать, будешь не петь, а мычать в хоре глухонемых!

Татьяна ничего не отвечает на это, она тушит сигарету и бросает ее в мусорное ведро. Султана делает шаг вперед, чтобы пройти, но Татьяна не уходит из проема двери. «Свита» опять буксует на месте.

— Уйди с прохода, ты, дура! — властно приказывает Султана.