Анатолий Ковалев - Кровавый источник

Кристина работала подсвечником до изнеможения, пока лицо соперницы не превратилось в сплошное кровавое месиво. Она никак не могла остановиться — ей казалось, что Наташа все так же кривит рот.

Она пришла в себя от шума морского прибоя. По потолку и стенам холла плыли осьминоги, кальмары, мурены. Кристина подняла голову. Коленька, в ночной рубашке, босой, с ужасом смотрел на мать, протягивая ей недочитанную книгу «Волшебник Изумрудного города».

— Мама! Мама! — тряс он ее за плечо. — Телефон звонит!

Кристина открыла глаза: в окне сияло солнце и горел верхний свет, который она не выключила с вечера.

— Мама, звонят! — с округлившимися глазами повторял Коленька.

И действительно, в гостиной не умолкал телефон.

Спросонья ей показалось, что это междугородний звонок, она соскочила с кровати и бросилась в гостиную, не обратив внимания на влажную от пота подушку.

«Вечно, как он уезжает, мне снится всякий вздор! — говорила она себе на ходу. — Вошла бы она у меня! Как же! Дверь на задвижке и цепочке!» Так прокомментировав собственный сон, Кристина наконец подняла трубку.

— Это Гена Балуев, — представился взволнованный мужской голос. — Прости, что поднял в такую рань.

— Что-то случилось? — сразу сообразила она.

— Случилось. — Он выдержал паузу и пояснил: — Не могу по телефону. Надо срочно связаться с Володей…

Теперь молчала она.

— Кристина, ты меня слышишь? Алло!

— Да.

— Надо срочно связаться с Володей.

— Ты же знаешь, я туда ему не звоню.

— Придется сделать исключение.

— И не проси. — Его настойчивость ее унижала.

— Ну, подожди, Кристина! Я к тебе сейчас подъеду и все объясню. Это, между прочим, тебя тоже касается…

— Приезжай, — прервала она его. Было ясно — случилось что-то из ряда вон выходящее. — Я сварю тебе кофе, но звонить туда будешь сам.

Он хлопнул дверью телефонной будки — звонить из дома считал небезопасным в сложившейся ситуации — и направился к белоснежному, как саван, «рено».

Геннадий Балуев не первый год был помощником одного из самых влиятельных людей в городе. Несмотря на свои двадцать восемь лет, он познал уже многое в этой жизни. Его ценили за быстрый, цепкий ум, уважали за простоту и нестервозность — качества, редкие среди людей, имеющих деньги и власть.

Всегда спокойный, уверенный в себе, сегодня он был выбит из колеи. Желваки беспрерывно играли на его скуластом лице. Торчащий в разные стороны ежик светлых волос и синие круги под глазами говорили о беспокойно проведенной ночи.

— Поехали к ней! — бросил он шоферу, совсем молодому парню, заспанному и зевающему от души. — Хватит спать! — поморщился Балуев.

«Деревенщина неотесанная! Никогда рот не прикроет!» — выругался он про себя.

Парень завел мотор.

— Следи за дорогой. Гололед, — предупредил хозяин.

Ехали молча. Наконец шофер осмелился спросить:

— Что ж это будет, Геннадий Сергеевич? Война?

Балуев не удостоил его ответом. Скорее всего, потому, что не слышал вопроса. Геннадий Сергеевич напряженно думал, пытаясь осмыслить происшедшее.

Он просил, умолял, чуть ли не стоял перед шефом на коленях неделю назад. «Вова, тебе нельзя сейчас ехать! Стар что-то замышляет. У меня верные сведения. Он обязательно воспользуется твоим отъездом из города». Шеф снисходительно улыбнулся и похлопал его по плечу: «У меня с ним пакт о ненападении. Пусть только сунется». — «И что тогда?» Шефу явно не понравился этот вопрос. Он нервно натянул свои перчатки, хмыкнул и пошел прочь. У самой двери обернулся и бросил ему: «Не надо, Гена, осложнять».

На следующий день, повинуясь своей недавно появившейся прихоти — она давала знать о себе раз в два месяца, — шеф отправился на родину своих предков, в Венгрию. Его нельзя беспокоить, когда он там, и поэтому никто, кроме Кристины, не знает номера местного телефона.

Неделю назад Балуев пытался поговорить на ту же тему с Кристиной, как ни тягостен был для нее этот разговор. Вот уже семь лет Кристина — любовница шефа, но Володя не только делит с ней постель. Она его помощница, советчица в делах, правая рука, а он, Балуев, — левая.

Кристина тогда сразу вспыхнула — но умеет баба держать себя в руках! — потупила взор и пролепетала: «Я не могу просить, чтобы он остался. Володя неверно меня поймет…»

Черт бы подрал их любовные коллизии! У шефа в Венгрии живут жена и старший сын. Сколько это может продолжаться? Не в первый раз Гена задавался таким вопросом. Зачем он столько лет содержит эту, свою первую, которую не любит, которая ему чужая? Пора бы уже разобраться в собственных чувствах! Ведь не маленький! Балуев слишком уважал Кристину, чтобы судить об этом объективно.