Владимир Колычев - Любовь с прицелом

Долго крутилась карусель, то одно, то другое, Родион фактически предал свое дело, наплевал на долг службы, и все ради Лиды. А чем все это закончилось? Он один между жизнью и смертью. Допрыгался. Докрутился на карусели. Обидно до жути.

Родион чувствовал, как сознание покидает его, но глаза держал открытыми до последнего.

В себя он пришел от глубокой, слегка притупленной боли. Проскурин лежал на спине, а Лида ковырялась в его ране. Скальпель у нее, щипцы, рука твердая, уверенная. Она знала, что делала, и Родиону ничего не оставалось, как довериться ей.

— Спокойно, родной, спокойно, — приговаривала девушка.

От этих слов ему становилось легче. На душе. Боль по-прежнему пронизывала его, как булавка — бабочку.

— Еще чуть-чуть. Еще. Ну вот! — Лида подняла щипцы, показала ему пулю, зажатую в них, и осведомилась: — На память возьмешь?

Родион пожал плечами. Из пули можно было бы сделать талисман, но вдруг из оберега она, как раз напротив, станет проклятием? А если пули притягивают друг друга? Да и рано еще думать о будущем, когда настоящее совсем не ясно.

Он снова терял сознание. Хорошо, если Лида сможет вернуть его в чувство.

Очнулся Родион все на той же лесной поляне, когда солнце уже поднялось над деревьями. Тело тяжелое, ноги непослушные, не встать, зато боли почти нет. Наверное, Лида сделала ему укол, чтобы он не мучился. Хорошо, что не пристрелила.

Она как раз ставила палатку, вбивала в землю последний колышек. Родион беспомощно наблюдал за ней.

— Ну и работенка! — устало протянула девушка, опускаясь рядом с ним.

Палатка хорошая, новая, двухслойная, с надувным дном. Дождь не промочит, ветер не снесет. Но что-то не хотелось Родиону отправляться туда.

— Как ты? — спросила Лида, глядя на него.

— Жить можно, — ответил он.

— И нужно. Там нет ничего страшного. — Она мягко провела рукой по его животу. — Отлежишься и будешь как новенький.

— Отлежусь.

— Как тебе наш рай в шалаше? — спросила Лида, движением головы показав на палатку.

— Рай?

— А тебе что-то не нравится? — Она нахмурилась.

— Я думал, ад. Открываю глаза, а тебя нет.

Возможно, Лида и хотела удрать, но передумала. Если так, то ее настроение снова могло переключиться с плюса на минус.

— Машину надо было отогнать. Вдруг там не одна секретка?

— А ты нашла только одну?

Насколько помнил Родион, она отыскала и кое-что другое.

— Ну да, в задней двери. А в передней!.. Не думаю, что Арыков спасался бегством, просто отступал, но с подстраховкой. Там бриллиантов чертова уйма!

— И что ты собираешься с ними делать?

— В полицию сдам, — ответила Лида.

Голос ее прозвучал настолько серьезно, что Родион повелся, кивнул и сказал:

— Правильно.

— Что правильно?

Родион благоразумно промолчал.

— И себя в полицию сдать, и камушки, да?

Проскурин пожал плечами.

— За камушки мне двадцать лет скостят. Пожизненный срок минус двадцать, сколько это будет? — Лида едко усмехнулась. — Мне Арыкова не простят. Да и тебе тоже.

Родион кивнул. С Арыковым он влип крепко. Пришьют ему убийство, и прощай, свобода. Это вполне возможно. Вдруг Лида оставила на месте преступления ствол с его пальчиками? Она такая, ей это как два пальца об асфальт.

— Но ты не переживай, мы с тобой на дно заляжем.

— А разве мы его не пробили?

— Отставить панику, сержант! Ну не быть тебе лейтенантом, и что с того?

— Не быть.

— Со мной будешь.

— Я не против.

— Сначала шалаш, потом дворец. Там на несколько хватит. Вот заживем!.. — Лида мечтательно сощурилась, погружаясь в свои фантазии, но быстро спохватилась: — Эй, переселяться будем?

Она помогла ему перебраться в палатку, удобно уложила, подала воды и проговорила:

— Здесь пока поживем, а потом опять подадимся в Крым. Там, на побережье, и осядем. — Лида легла на спину, подложила под голову руки. — В Сибири людей мало, каждый новичок на виду, враз вычислят. А в курортных поселках постоянная текучка, там легко затеряться.

— Затеряемся, — тихо сказал Родион.

Он хотел быть с Лидой. Да и просто соглашаться с ней сейчас легче всего. Хреново ему было, не хотелось думать о чем-то серьезном, о печальных последствиях своего выбора.

— И заживем!

— И заживем.

— Дом как у Питона. Бассейн размером с море.

— С заливами.

— Ну да, это я заливаю. — Лида усмехнулась. — Море уменьшим до озера и выпишем к себе Таю.

— Зачем?

— А чтобы ты не скучал! — В ее голосе прозвучали зловредные нотки.