Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

— Не надо так на меня смотреть, — прервал размышления Федора Филипповича Сиверов. — Что тут представлять, все просто, как блин. Поневоле задумаешься, когда к тебе в кабинет вламывается абсолютно незнакомый тип, которому тут решительно нечего делать, выкладывает всю твою подноготную и намекает, что своей информированностью обязан необдуманным действиям твоего партнера, который наследил кругом, как корова в валенках, и поставил весь бизнес на грань уничтожения из-за своей болезненной приверженности к силовым методам решения деловых вопросов.

— А как ты узнал, где похоронен этот… Палыч?

— Да как же я мог это узнать? Это Вышегородцев сам как-то разнюхал, и всю эту фантасмагорию с раскрытой могилой тоже он придумал. Я же не маньяк!

— Ну-ну. — Похрустев оберткой, Федор Филиппович бросил в рот мятный леденец, хлебнул чаю и пару раз причмокнул. Он был одет в поношенные джинсы и байковую, красную в черную клетку, рубаху, под которой виднелась застиранная полушерстяная тельняшка. Этот затрапезный наряд делал его похожим на рядового пенсионера, какого-нибудь отставного бухгалтера или прораба, но это был как раз тот случай, когда внешность беззастенчиво лжет. — Не маньяк… А зачем тогда ввязался в эту, как ты ее называешь, фантасмагорию? Мог бы поставить жесткое условие и сделать все в своем фирменном стиле — быстро, аккуратно, без дурацких электронных писем, угонов чужих машин, беготни и мистики…

— Охота была лишний раз мараться, — хладнокровно заявил Слепой. — И потом, все было сделано чисто. Письмо я удалил сразу после отправки, корзину очистил, машину не угнал, а реквизировал в силу оперативной необходимости, и на переживания ее владельца мне, простите, глубоко начхать. Кроме того, мне хотелось посмотреть, на что способен господин Вышегородцев, как далеко он готов зайти.

— Посмотрел? Ох, гляди, Глеб Петрович! Сдается мне, ты играешь в прятки с собственной совестью. Мало кругом упырей, так ты их нарочно создаешь, чтоб было кого со вкусом и с пользой для общества шлепнуть!

— Я его не создал, а просто прояснил, — возразил Сиверов, — вывел на чистую воду. И вовсе не затем, чтобы, как вы изволили выразиться, шлепнуть. Шлепнуть его я мог бы и без этого, и совесть бы меня не мучила — ну не верю я, простите, что наказание в виде лишения свободы может кого-то наставить на путь истинный! Зато, если мы или наши новые друзья из Интерпола захотим его о чем-то расспросить, этот эпизод станет неплохим козырем. Любой разговорится, когда ему предъявят живого свидетеля совершенного им убийства. Да еще какого! Обдуманного, спланированного, с особой жестокостью… Пальчики оближешь!

— Что ж, — сказал слегка помрачневший при упоминании Интерпола генерал, — констатирую, что в общем и целом выпутался ты довольно ловко.

— То-то, что выпутался, — кивнул Сиверов. — И на старуху бывает проруха. Это я не о себе, — без видимой необходимости уточнил он, — это я о вас, товарищ генерал. Хорошенький у меня мог получиться отпуск! Если бы эти интерполовские двойняшки меня не предупредили, я бы вам благополучнейшим образом провалил всю операцию. Не выступи они тогда с этим шокирующим заявлением: «Мы знаем, кто вы», вместо них то же самое скоро объявил бы Стрельцов. Только, сами понимаете, в иной обстановке и с другими последствиями. Я бы сказал, крайне нежелательными. Даже катастрофическими — по крайней мере, для меня лично.

— Откуда мне было знать? — огрызнулся слегка пристыженный Федор Филиппович, прекрасно понимая, насколько одиозно звучит только что произнесенная фраза из уст генерала ФСБ.

— Ну да, — кивнул Глеб, — я понимаю. Ребята так и сказали, причем с поправкой на возможную погрешность. Американцам совсем недавно удалось перехватить парочку телефонных разговоров — главного подозреваемого с предполагаемым посредником, предполагаемого посредника с возможным курьером… Короче, сплошные «если бы» да «кабы». Если бы Стрельцов не решился наконец взглянуть на меня собственными глазами да кабы не начал наводить обо мне справки, он до сих пор был бы жив, здоров и полон созидательной энергии, а ваш покорный слуга сидел бы, как таракан в щели, и гадал на кофейной гуще. А хорошо все-таки, что там, в ангаре, при мне не оказалось пистолета! — добавил он неожиданно. — Мы знаем, кто вы… Знают они! Им еще не помешало бы знать, что после подобных заявлений люди, случается, скоропостижно отбрасывают коньки.

— Да будет тебе! — отмахнулся Потапчук. — Ничего они не знают, кроме того, что ты на меня работаешь. А твое настоящее имя я им назвал вместо пароля, как раз на тот случай, если тебе вдруг захочется пострелять. Хотелось ведь, признайся?