Андрей Воронин - Слепой. Антикварное золото

Дмитрий повертел в руке фонарь и осторожно опустил его в карман. Двигаться в темноте с выключенным фонарем неудобно, а главное, глупо, но он решил, что один-единственный раз имеет полное право сглупить. Бывает, что люди по непонятным им самим причинам не хотят садиться в поезд, на который у них уже куплен билет, или выходить на балкон, откуда им призывно машут веселящиеся друзья. Они понимают, что ведут себя глупо и нерационально, но ничего не могут с собой поделать. Некоторые в таких случаях перебарывают инстинкт и поступают «разумно»; другие, более слабые или более мудрые, остаются верны своей «глупости». А потом поезд сходит с рельсов, перегруженный балкон падает, и веселая компания, которая на нем стояла, погибает вся, до последнего человека…

Моток бечевки так и остался лежать в углу, когда Дмитрий ощупью, ведя кончиками пальцев по шершавой кирпичной стене, на цыпочках двинулся в темноту. Он шел, постепенно успокаиваясь, и, миновав еще три поворота, окончательно справился с очень неприятным ощущением, что в коридоре он не один.

Когда неуклюжий Медведь сослепу задел носком ботинка какой-то камешек и тот громко, на весь коридор, стукнул о стену, Злой мгновенно замер на месте и сунул напарнику под нос обтянутый толстой резиновой перчаткой кулак. Медведь сердито отпихнул кулак в сторону: он себя виноватым не считал.

Собственно, Злой был далек от того, чтобы в чем-то его обвинять. Под ногами тут было полным-полно всякого хлама, а прибор ночного видения скверно помогает там, где нет источников тепла. Во всяком случае, мелкий мусор сквозь него не разглядишь; башкой углы не пересчитываешь, и на том спасибо.

Злой осторожно стянул с лица респиратор, чтобы шум собственного дыхания не забивал другие звуки, и прислушался. В тоннеле было тихо, только где-то позади звонко шлепала, капая с сырого потолка на бетонный пол, сочащаяся сверху вода. Потом в отдалении глухо прогрохотал поезд метро, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь размеренной, как щелчки метронома, капелью.

Клиент погасил фонарь и не подавал признаков жизни. Ушки у этого фраера были на макушке, Солоницын недаром так настойчиво напоминал им о необходимости соблюдать полную тишину.

Медведь, слава богу, тоже проникся важностью момента и стоял не дыша, как статуя космонавта с другой планеты, сходство с которым ему придавали прорезиненный комбинезон, респиратор и в особенности эти дурацкие ночные очки — пара торчащих далеко вперед, как рачьи глаза, трубок с зеленоватыми стеклышками. Он даже с ноги на ногу не переступал, и правильно делал: за такую строевую подготовку на месте Злой бы ему ноги повыдергал и вставил на место другим концом. А если бы не справился — например, из-за разницы в весовых категориях, — это сделал бы Солоницын после их возвращения.

«У него там тайник, — сказал им начальник службы безопасности. — Ваше дело забрать все, что в этом тайнике есть, и доставить сюда».

«А клиент?» — спросил тогда медленно соображающий Медведь.

Солоницын ничего не ответил на этот глупый вопрос, только криво пожал плечами: мол, на месте разберетесь.

Уже позже, в лифте, Злой растолковал этому тугодуму — ему все приходилось разжевывать, — что клиент, надо полагать, не обрадуется, что его пришли грабить, и ни за что не отдаст содержимое тайника добровольно. «Сопротивление, что ли, будет оказывать?» — удивился Медведь, который в тот день тупил даже сильнее обычного. «Вот именно, сопротивление, — ласково, как ребенку, сказал Злой. — А что в таких случаях полагается делать?» — «Если враг не сдается, его уничтожают!» — четко, как на плацу, отрапортовал Медведь и залился идиотским смехом.

Но прежде, чем уничтожить врага, его полагалось выследить до самого логова.

Клиент сидел без света долго — целую минуту, а может быть, и две. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал, как и Злой с Медведем. Потом в той стороне, где они в последний раз видели рассеянный свет карманного фонарика, что-то тихонько зашуршало, едва слышно стукнуло, а затем послышались тихие, крадущиеся шаги, которые явно удалялись: клиент, подозрительная сволочь, решил идти дальше в потемках, на ощупь.

Медведь сделал движение, и Злой снова сунул ему под нос обтянутый резиной кулак, требуя тишины. Это могло быть ловушкой; возможно, клиент, хоть и лох, засек их давным-давно и теперь готовил какой-нибудь сюрприз. Потерять Крестовского из вида Злой не боялся: он заметил, что тот пользуется бечевкой, которая и сейчас лежала на полу у стены, неразличимая в полной темноте.