Патрик Квентин: Человек в западне [сборник]

Импульсивность вообще была стилем работы Ронни. В то время как я медленно двигался вперед, закладывая фундамент для того, что казалось мне полезным и нужным для издательства, Ронни как будто держался вдали, но вдруг взрывался, открывая нового «гения». В истории фирмы «Шелдон и Дулитч» таких открытий было больше дюжины, но только пять «гениев» оправдали себя, остальные оказались роковой ошибкой.

Новым открытием Ронни был Базиль Лейгтон.

– Это потрясающе, Жак! Посмотри на этого человека. Он написал три необыкновенно захватывающие повести. Ничего подобного я уже давно не читал. Правда, они все изданы в Англии, но ни одна не произвела фурор. И этот человек, необыкновенный, настоящий гений, прозябал вместе со своими женщинами в какой-то хижине, где-то в забытой глуши. Это величайший скандал в истории английской литературы. Но теперь все будет по-другому. На лице Ронни сверкала улыбка. – Мы восстановим Справедливость…

Я привык к его экзальтации и научился правильно реагировать. Но реакция Лейгтон а меня озадачила. Считается, что англичане очень скромно относятся к похвалам, которые перед ними расточают. Лейгтоны же принимали гимн Ронни как нечто должное.

– Черт возьми! – говорил Ронни. – Самый выдающийся талант Англии– и только американец в этом разобрался!

Жена и дочь Лейгтона завтракали молча, словно гений Базиля был так очевиден, что разговор об этом значил так же мало, как прогноз погоды. Мне даже показалось, что эта семейка относится к Ронни слегка покровительственно.

Возбуждение не оставило Ронни и тогда, когда все перешли в гостиную.

Этот зал всегда волновал Фелицию. Там была прекрасная композиция из дерева и гипса Пикассо, негритянские фигурки из Кении и целая коллекция Танги.

Угощая нас ликерами, Ронни сообщил, что Базиль написал пьесу. Это нечто выдающееся, мой брат Питер, который руководил театром на Бродвее, непременно должен с ней познакомиться.

– Жак, старина, я знаю, что они очень заняты, но может быть, удастся пригласить их сегодня на ужин? Базиль бы почитал свою пьесу. Меня просто распирает от нетерпения.

Я знал, что Питер и Ирис ищут новую пьесу и не сомневался, что они ухватятся за любую возможность.

– Хорошо, я позвоню им, – ответил я Ронни.

– Прекрасно! Устроим прием. Но вы должны прийти всей семьей.

Значит, с Биллом, который был крестником Ронни. Однако Ронни еще ничего не знал о нашей ссоре. Это случилось после его отъезда в Англию. Меня всегда подкупала в Ронни его искренняя привязанность к Биллу. Он совсем не хотел замечать его грубостей и делал все, чтобы завоевать его любовь. Я знал, что Билл будет упрямиться, а Ронни почувствует себя глубоко задетым, если его крестник не проявит уважения к его молодой жене. В душе я злился на Билла. Вот несносный мальчишка! Но на этот раз я заставлю его подчиниться.

– Я приведу его, – пообещал я.

– Вот и прекрасно.

Ронни подошел к жене и посмотрел на нее с тем же восторгом, какой я заметил еще в аэропорту.

– Боже мой! – Миссис Лейгтон перевернула рюмку коньяка себе на колени. Ронни бросился к ней и стал заботливо вытирать пятно своим платком. Миссис Лейгтон покраснела от смущения. – Ах, дорогой, какая же я неловкая!

– Чепуха, не обращай внимания. Этот костюм ты носишь последний день. Я уже говорил с Базилем, и с понедельника займусь вами. Приодену весь клан Лейг-тонов с головы до ног. Пароходы с нарядами поплывут со всех кондов света, а нужда канет в прошлое вместе с жизнью в Шропшире!

– Нет, Ронни, – ответила миссис Лейгтон. – Это все лишнее. Ты и так слишком много сделал для нас.

Я посмотрел на мистера Лейгтона, который милостиво разрешил Ронни потратить кучу денег на свою семью. Писатель снисходительно улыбался…

Мне стало душно. Я встал, извинился и вышел в холл. Ронни провожал меня. Лицо его все еще горело восторгом, но в его глазах я прочел хорошо мне знакомое выражение растерянности и страха за будущее.

– Надо было вызвать тебя, старина, но честно говоря, я боялся, что ты отнесешься ко всему этому с неодобрением. Ты так любишь во всем выискивать недостатки! Но они чудесны, все без исключения! Мне еще не приходилось встречаться с такими милыми людьми. Теперь, когда ты их узнал, что скажешь?

Когда я их узнал! Кого? Молчаливую девушку и гроздь паразитов, сумевших, как видно, использовать улыбку судьбы? Я знал, что все мои замечания бесполезны и могут быть растолкованы как зависть. Если бы я даже сказал Ронни, что вся эта афера сбила меня с толку, это ни к чему бы не привело.