Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

Но нашел я только скользкий обломок ветки, потихоньку разлагающийся в иле. А Силуминов нашел меня и спрыгнул с мостика в воду. Он метил ногой в голову, но попал в плечо, и я оказался под водой.

Старик схватил меня за шею. Вот сейчас я в полной мере мог почувствовать себя Еленой Тихомировой в тот момент, когда ее топили. Силуминов держал меня крепко, сам на ногах стоял твердо — не было никакой возможности вырваться.

Я уже почти задохнулся, когда он выдернул мою голову из воды. Я с жадностью хватанул ртом воздух, от резкого притока кислорода голова закружилась до сильной тошноты.

— Ну так что, отдать тебе Риту? — ревущим голосом спросил он.

— Лене ты ее не отдал! Лену ты утопил!

— Ах ты щенок!

Силуминов с силой тряхнул меня, но при этом поскользнулся, потерял равновесие и разжал руки. Я с головой ушел в воду, носом зарылся в ил, руки нащупали на дне ремень.

Сумасшедший старик снова навалился на меня, не позволяя вынырнуть, но мои руки уже добрались до ружья, к которому крепился ремень.

Ружье выскальзывало из рук, у меня все никак не получалось приставить его стволом к Силуминову, а когда я все-таки смог это сделать, потерял возможность нажать на спусковой крючок. А старик держал меня за шею двумя руками, шансов поднять голову не было никаких.

И все-таки я смог нажать на спуск, курок сработал, но, увы, ружье не выстрелило. Все-таки намок порох, или вода снизила силу удара, с какой боек врезался в капсюль.

Силуминов тряхнул меня, как будто проверяя, жив я или нет, ружье вывалилось из рук, но ремень каким-то чудом зацепился за палец. А толку? Ружье я кое-как удержал, даже смог подтащить к себе, приставить ствол к телу, но какой в этом смысл, если оно не стреляет? Нажимая на второй крючок, я мысленно попрощался с жизнью.

Но ружье неожиданно выстрелило, оглушив меня. Силуминов дернулся, разжал руки, я вырвался и вынырнул. Барабанные перепонки стонали от боли, голова со звоном раскалывалась, хотелось поскорее добраться до берега, лечь на землю и лежать, не шевелиться.

Старик вцепился в меня слабеющей рукой, то ли удержать хотел, то ли прицепом добраться до берега.

А еще появилась Рита, подплыла к деду, схватила его. Я слышал ее голос, но не разбирал слов, настолько сильно ударил мне по ушам подводный выстрел.

Мы вытащили деда на берег, уложили на траву, Рита задрала край пробитой жаканом рубахи, глянула на кровоточащую дырку в животе.

— Я за бинтами! — крикнула она, поднимаясь.

Но дед смог поймать ее за руку, притянул к себе.

— Не надо.

Слух вернулся ко мне, я мог слышать голоса его и Риты.

— Ну нет!

Она вырвалась и бросилась к дому, а Силуминов уставился на меня гаснущим взглядом. Как будто катер к причалу пришвартовал — на вечную стоянку.

— Я скажу, а ты помолись за меня, — пробормотал он.

— Говори.

Старик умирал, но жалости к нему я почему-то не испытывал. Каких-то несколько минут назад это чудовище убивало меня. А Шпатов? А Черепанов?

— Ты правильно все сказал, я не хотел отдавать Риту… И Лену я убил… Поехал к ней, хотел поговорить, смотрю, ее сажают в машину, куда-то везут… Я бы ее спас, но я потерял этих подонков, с трудом нашел… Поздно нашел. Лена уже плавала в воде. Я думал все, а она была живая… — Силуминов говорил, зажевывая слова, дыхание тяжелое, воздуха явно не хватало. — Я откачал воду из легких, пусть, думаю, живет, а потом взял и… Как будто черт за руку дернул… До сих пор не могу себе этого простить… Поэтому и мстил… Чувство вины мстило… Хотел загладить…

— Ты Рите отомстил — вырастил из нее убийцу.

— Убивал я… Всех убил, остался только один… Рита не убивала… — Силуминов хотел мотнуть головой, но у него уже не было на это сил.

Рита не убивала, с этим я мог согласиться. Но Рита умела стрелять, владела техникой рукопашного боя, она была в превосходной физической форме. И смерти она не боялась. Это дед учил ее смело смотреть смерти в лицо. И я, кажется, знал, зачем ему это было нужно.

— Ты хотел привязать Риту к себе.

Силуминов смотрел на меня стекленеющими глазами, казалось, старик уже умер. Но нет, хоть и вяло, он все же кивнул мне, соглашаясь. А возможно, он просил у меня прощения.

Появилась Рита, в руках она держала сумку с красным крестом… Но, помощь опоздала. Сердце сумасшедшего старика перестало биться. Рита сразу это поняла, но, приложив пальцы к яремной вене, в истерике не забилась. Она стала делать искусственное дыхание, помогая не столько деду, сколько самой себе.