Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— Аркадий Борисович? — Взгляд у Силуминова застыл от напряжения в мыслях.

— А вы о ком подумали?

— Никто не мог меня видеть… И не душил я Вику! — мотнул головой старик.

— Свидетель на самом деле существует. — Черепанов сочувствующе смотрел на него.

— Я настоятельно рекомендую вам чистосердечно во всем признаться. — Шпатов не скрывал гордости за себя. — Возможно, суд учтет ваше неуемное стремление к справедливости.

— Матвей Олегович действительно восстановил справедливость, — Черепанов с укором смотрел на своего подчиненного. — Елену Тихомирову действительно жестоко изнасиловали. И подонки должны были понести наказание.

— Я же говорю, суд разберется.

— Суд… Ну, конечно, суд, — медленно, в раздумье проговорил Черепанов. К укору в его голосе добавилось разочарование.

— Ну что ж, суд так суд, — обреченно вздохнул Силуминов.

И, опустив голову, направился к выходу. Он не торопился, но тем не менее шел напористо и даже застал Шпатова врасплох, тот успел увернуться от столкновения в самый последний момент.

Силуминов скрылся из вида. Шпатов повернул за ним, сделал шаг, в этот момент все и произошло. Я не мог видеть, как развернулся старик, но заметил, как из дверного проема выскочило лезвие ножа, на которое и напоролся Шпатов.

Силуминов держал «финку» двумя руками, стянутыми стальными браслетами, это не мешало ему наносить удары быстро и точно в живот. Шпатов отступал, с ужасом глядя на взбешенного старика, а тот шел на него и бил, бил. Черепанов посторонился, но даже не подумал навести на Силуминова ружье, которое держал в руках.

Все произошло очень быстро. Шестой или седьмой удар стал для Шпатова смертельным. Он упал, опрокинув стул, Силуминов, опьяненный кровью, повернул ко мне. Черепанов, наконец-то, вскинул ружье, только вот стрелять он, похоже, собирался в меня. При этом он заранее и со всей искренностью выражал сожаление и приносил мне соболезнования. Ну не мог он поступить по-другому, я должен был понять его и простить.

Я оторопело смотрел на Черепанова. Оказывается, этот «оборотень» был заодно не только с Викой, он помогал еще и Силуминову, скрывая резонансные преступления от огласки. А может, и помогая мстителю находить насильников…

Так бы я и стоял оцепенело, дожидаясь выстрела, но за спиной распахнулась дверь. Рита схватила меня за шиворот и резко потянула на себя. А руки у нее действительно сильные, из горницы она выдернула меня, как морковку с грядки. И быстро захлопнула за мной дверь.

— Оставь его! — крикнул Силуминов.

Но Рита заперла дверь на засов и тут же стала открывать окно. С подоконника упал горшок с цветами, вслед за ним полетела, шелестя страницами, книга, но Рита не обращала внимания на такую мелочь.

Сильный удар сотряс дверь, треснула филенка, хрустнуло под верхней петлей.

— Открывай! — орал Силуминов.

Но я почему-то подумал о Черепанове. Этот «оборотень» мог выйти из дома и снаружи блокировать выход через окно. У него ружье, а это опасно не только для меня, но и для Риты. Значит, мне нужно идти первым.

— Давай! — распахивая створки, крикнула она.

— А ты за мной!

Я с ногами запрыгнул на подоконник и с корточек спрыгнул вниз, на дощатый настил. В этот момент с треском распахнулась дверь в комнату.

— Пусти! — крикнула Рита.

Силуминов мог схватить ее за ногу, остановить, но убивать ее он точно не станет. Зато со мной расправится без всякого сожаления. Эта мысль придала мне ускорение. А тусклый блеск воды в озере заставил остановиться и сменить курс. Через озеро мне точно не уйти, нужно обходить дом и бежать в лес. Так я и сделал.

Из дома выскочил Черепанов. Увидев меня, притормозил, вскидывая ружье. Но скорость он погасил не сразу, а крыльцо закончилось, сила тяжести подставила ему подножку, и он упал прямо мне в руки. Я не стал его бить, просто вырвал из рук ружье.

Черепанов упал, но и я не смог удержать ружье. Сила инерции несла меня в одну сторону, а «вертикалка» полетела в другую — стукнулась о перила, перекувырнулась и шлепнулась в воду.

— Стой! Стреляю! — крикнул Черепанов.

Я не знал, был у него пистолет или нет, поэтому, предположив худшее, со всех ног рванул в сторону леса. За спиной звонко щелкнул пистолетный выстрел, пуля срезала ветку высоко над моей головой. Плохо, когда сбываются дурные прогнозы, а еще хуже, когда от них страдает голова — от прямого попадания в затылок.

Черепанов снова выстрелил, на этот раз пуля стукнулась в древесный ствол. Время близилось к вечеру, но в лесу еще светло, полагаться можно было только на зелень и свои быстрые ноги, обутые, но не одетые. Только плавки на мне да туфли, ну, еще крестик болтался на золотой цепочке, оберегая от пуль.