Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— Для дедушки ты не человек. Для дедушки ты — враг.

— Почему?

— А вдруг я уйду к тебе?

— А ты разве не со мной?

— Поэтому ты и должен умереть.

— Я уже говорил тебе, что твой дедушка маньяк?

— Ты говорил, что он псих.

— Психам не нужна причина, им достаточно повода. А маньякам нужна причина. Серьезная причина… — Глядя вперед, я играл с педалью «газа»: то нажму, то отпущу — так делают мотоциклисты перед стартом.

Машина стояла, я ждал отмашки к началу поединка, которую должен был дать чертов дедушка своим появлением. Но «Ленд Ровер» на войну почему-то не спешил.

— Твой дедушка нашел причину, — сказал я.

— А разве насильников и убийц нужно прощать? — Рита с неприятием глянула на меня.

— При чем здесь насильники? Я говорю о себе. Или я тоже насильник? Что ты там про маячок говорила? Следили за мной? А квартиру прослушивали?

Возможно, спасибо Рите, в доме у меня прижился «жучок», и дедушка прослушивал все наши с ней разговоры, а намеки на постель там были, чего уж греха таить. Возможно, дедушка до смерти переживал за непорочность своей внучки. До чужой, до моей смерти…

— Дедушка должен был все знать, — кивнула Рита.

— А сейчас?

— У твоей жены хитрая задница, — сказала она и насмешливо глянула на меня. — Ты спал с ней?

— В квартире?

— У нее дома… Ты ночевал у нее. — Рита пристально смотрела на меня.

Ее информированность на этот счет меня не удивляла. Они с дедушкой следили за Викой, перехватили ее по пути домой и утопили…

Меня смущала общая обстановка. Пять трупов и еще две жертвы на прицеле, в том числе и я сам. Убивала Рита или нет, в любом случае она очень опасна, от нее нужно бежать, как от чумы, а я играю с ней в любовь. Да, любил я ее по-настоящему, а все равно происходящее с нами считал игрой. На выживание.

— Это наказывается смертной казнью? — с иронией спросил я.

— Я не хочу, чтобы ты с ней спал. — Рита мягко взяла меня за щеку и, повернув к себе мое лицо, заглянула в глаза.

— А если один разок, перед смертью? — мрачно сострил я.

— Ты не умрешь, — качнула головой Рита.

В руке у нее вдруг появился револьвер, похоже, тот самый, который направляла на меня Вика. Видимо, трофей. Но Рита и не думала целиться в меня, она приставила ствол к своему подбородку.

— И что это значит?

Я не кричал, не драл глотку, но голос у меня вдруг охрип: сказывалось сильное волнение и даже страх. Я не хотел терять Риту.

— Если ты умрешь, я уйду вместе с тобой. Поверь, там совсем не страшно.

— Мне нужно поговорить с твоим дедушкой, — понял вдруг я.

Рита глянула на меня пронзительно, широко распахнутыми глазами. Ее, казалось, шокировало мое решение, до которого она должна была додуматься сама.

— Мы вместе с ним поговорим, — выдавила она из себя. — И я знаю место, где мы можем это сделать. Поехали.

Она только кивком показала на дорогу, а я уже знал, куда нужно ехать. Только вот хватит ли мне смелости сунуть руку в осиное гнездо? Или даже голову — в петлю.

Сосны вплотную подступали к воде, сплошной стеной окружая маленькое темно-зеленое озеро с камышовыми берегами. Сосны клонились к воде, покачивая вихрастыми макушками, как будто чьи-то головы дружно кивали, приветствуя меня. Синицы пересвистывались, дятлы перестукивались, сороки перекрикивались; крякнули, шумно взлетая, утки. Над ухом пулей прозвенел комар, где-то в темноте леса зловеще засмеялся сыч. И это днем, когда солнце стояло в зените, купая свое отражение в мрачных глубинах озера.

Деревянный дом стоял прямо на воде, на крепких железобетонных столбах, поросших зеленой ряской. Бревна — едва отесанные, массивные, на века, крыша железная, подернутая ржавчиной, кирпичная труба тянулась к небу, дымок над ней не вился.

Дом, как отмостка вдоль фундамента, окружала дощатая палуба с уступом в озеро. На этом же помосте, вплотную к избе стояла маленькая банька с жестяной трубой. Далеко бежать не надо — вышел и сразу в воду, в самый омут, украшенный листьями кувшинок.

Озеро маленькое, заболоченное по краям, с густой, как мне казалось, и вязкой водой посередине. И все это в окружении сказочного леса, в котором водился леший. А в озере должны были жить русалки, возможно, они следили за мной. И не камыш сейчас на ветру шелестел, а русалки переговаривались. Но пугали меня не русалки, а водяной, которого я ожидал увидеть в самом доме.

На берегу озера стоял бревенчатый гараж, машины в нем не было, Рита в этом уже убедилась, но Матвей Олегович все равно мог находиться в доме. И даже амбарный замок на двери не развеял мои опасения.