Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— А чего ты напрягся? — спросила она. — От полиции бегаешь?

— Не бегаю. Просто документов нет.

«Уазик» остановился, из машины вышел полицейский в фуражке, помог выбраться пожилой полной женщине в черном платке. На меня эти люди не обращали ни малейшего внимания.

— Баллончик есть, а документов нет?

— Какой баллончик?

Я сначала спросил, а затем глянул на газовый баллончик, который по-прежнему держал в руке.

— Сюда давай!

Вика шагнула ко мне, протягивая левую руку. А ударила правой — в шею. Я даже не понял, как это у нее получилось. Рука взвилась, раскрытая ладошка мелькнула перед глазами, как выуженная из воды рыба, и ребром врезалась мне в шею. Голову пронзила боль, а обратно в тело вылилась парализующая тяжесть. Я еще не потерял сознание, а уже мешком опускался на землю.

Ночь я провел в камере для временно задержанных. Здесь воняло все — обоссанный и посыпанный хлоркой угол, пропитанный миазмами жизни бомж, мой страх перед будущим.

Вика Тихомирова не раскололась, зато раскусила меня и сдала тому самому полицейскому, который привез на кладбище свою мать. В участок меня везли медленно и печально, зато приняли быстро и весело. Документов нет, приставал к женщине, требуя любви, чего с таким церемониться? А вечером на меня пришла ориентировка, и я оказался в ряду особо опасных преступников. Хорошо, бить не стали.

Утром, ближе к полудню, меня выдернули на допрос. Привели в затхлый с решеткой кабинет дознавателя, там, за столом, заваленном пухлыми картонными папками, дремал, скрестив на груди руки, старший лейтенант Шпатов. Наручники с меня снимать не стали.

— Еще сбежишь. — Шпатов приложил ко рту кулак, широко зевнул.

— Я не убивал Антона.

Мне стало смешно, причем на самого себя. Ну кто поверит в мою невиновность после того, как я сбежал, заперев следователя в своей квартире? И после моего бреда на мистическую тему. Русалки, валеты, короли, дамы… Даже Вика заподозрила меня в убийстве, чего уж тогда говорить о Шпатове.

— А кто мог его убить?

— Не знаю, — подавленно буркнул я.

Может, все-таки нужно рассказать про Елену Тихомирову, про Риту, которая чуть не до смерти напугала Антона? Вдруг это сработает? Вдруг вместо тюрьмы меня поместят в психушку? Там, конечно, не сахар, но и не горький перец, как в тюрьме.

— Что вы там про друзей Каплунова говорили? — спросил Шпатов.

— Это не я говорил, это Каплунов говорил. Спьяну. Придумал какого-то Игарика, Джима, Костюху…

— Придумал?

— Мы с Антоном пять лет в Москве — бок о бок, рука к руке. Если бы у него здесь были друзья, он бы познакомил меня с ними.

— Не познакомил?

— Даже не сказал.

— А как же вы узнали?

— Антон вчера… позавчера сказал. На пьяную голову.

Шпатов снова зевнул, взял со стола телефон, открыл в нем записную книжку, пробежал взглядом по тексту, напористо посмотрел на меня.

— В сентябре прошлого года на Медвежьих озерах погиб некто Игорь Степанович Борушин… — Он снова заглянул в свои записи. — Семьдесят восьмого года рождения. В январе этого года, на Крещение, там же утонул некто Прокудин Евгений Макарович… Семьдесят девятого года рождения. Практически ровесники Антона Каплунова… Что вы на это скажете?

— Может, и скажу, — пожал я плечами. — Но сначала вы скажите, как погиб Антон Каплунов? Когда? В какое время?

— В районе двенадцати часов ночи.

— В полночь?

— Утонул, — кивнул Шпатов.

— Сам?

— Сначала его придушили.

— В половине двенадцатого ночи я был во дворе своего дома, искал машину Антона. Мне позвонила его жена…

— Я знаю. И есть люди, которые видели вас во дворе своего дома.

— Да? — Я воспрянул духом, плечи расправились, голова поднялась.

— От вас Каплунов отправился к своей… знакомой женщине. Даже успел подраться с ее мужем, — усмехнулся Шпатов.

Настроение у меня резко улучшилось, я уже готов был улыбнуться вместе с ним. Антон — он такой, и подраться для него — как воды попить, и любовница у него могла быть.

— А кто его отвез на озеро?

— Отвез? — Оперативник сощурил глаз, с подозрением глядя на меня.

— Черепанов говорил, что с руля были стерты «пальчики».

— Да, за рулем кто-то был. Но из города Каплунов выезжал сам. И рядом с ним никого не было.

— А если сзади?

— Такая версия рассматривается.

— А можно рассматривать ее без меня?

Шпатов кивнул, вроде бы соглашаясь обнадежить меня.

— Не уверен. — Его слова не совсем соответствовали жесту.