Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— Да при чем здесь Черепанов?! — Элли неосторожно дернула рукой, чиркнула ножом по ногтю и рассекла его до мяса.

Нож она бросила в мойку, а раненый палец подставила под струю холодной воды.

— Это все из-за тебя! — захныкала Элли. — Пристал со своим Черепановым!.. Перекись неси!

Рана оказалась пустяковой, я обработал ее перекисью водорода, туго перевязал и проделал все это с каменным лицом.

— Тебе совсем не жалко меня, — тоскливо вздохнула Элли, наблюдая за мной.

— Мне жалко Лену, которую убил твой муж.

На самом деле я испытывал жалость к Элли, но именно поэтому и хотел поскорее избавиться от нее. Она уйдет, и мне станет легче.

— Антон никого не убивал. Ты сам все придумал.

— Я придумал Риту.

— Почему придумал?

— Я тебе больше ничего не скажу.

Я не хотел выдумывать небылицы, доверил эту честь самой Элли, даже вдохновил ее на творчество, подкинув пищу для размышлений. При всех своих достоинствах и недостатках она была типичной женщиной: любила поговорить и умела находить невероятное в самом очевидном.

— Это была не Рита? — спросила она.

Я всего лишь качнул головой, подтверждая ее догадку.

— Это была девушка с памятника?

— Вечно молодая, — кивнул я.

— Ты шутишь! — Элли взволнованно вцепилась мне в руку, забыв о порезанном пальце.

— Но ты же видела ее.

— Ну, она, конечно, очень похожа на эту… на Елену Тихомирову, да?

— Она не просто похожа, Антон узнал в ней Лену.

— Да иди ты! — Элли вцепилась в меня обеими руками.

— Можешь спросить у Черепанова… Он следователь, он может узнать.

— Что узнать? — Она смотрела на меня завороженно, с бледным видом.

— Возможно, у Лены Тихомировой была дочь. Как две капли воды похожая на мать.

— Ну, конечно! — Элли облегченно выдохнула, разжимая пальцы.

Наконец-то я мог высвободить руку. Что-то не очень хотелось подставлять плечо женщине, которая предала меня с легкостью мартовской кошки.

— У тебя же с Черепановым все вась-вась? — с подвохом спросил я.

Элли сначала кивнула, только затем встрепенулась, широко распахнув глаза:

— Что значит «вась-вась»?

Я усмехнулся, язвительно глядя на нее. Это мне впору требовать объяснений, но я не собираюсь припирать ее к стенке, просто буду держаться подальше от помойки. Возможно, даже с пользой для себя.

— Он позвонил мне, сказал, что у него масса вопросов…

— Это хорошо, что у вас доверительные отношения, — кивнул я, направляясь в спальню.

— Нет у нас никаких доверительных отношений! — топнула ножкой Элли.

Но я ее не слушал. Закрылся в комнате, причесался, оделся, обрызнулся одеколоном, собрал в сумку документы, деньги, телефон. Я ухожу, а Элли пусть остается, в конце концов, половина этой квартиры по закону принадлежит ей.

— Ты куда? — перегораживая мне путь, испуганно спросила она.

— Я думал, ты уже уехала.

— Не собираюсь я уезжать!

— А надо бы. Поговоришь с Черепановым, он уже должен был поднять биографию Тихомировой, — проговорил я, размышляя вслух. — Может, у нее все-таки была дочь.

— Не было у нее дочери! — мотнула головой Элли.

Я едва не фыркнул, глядя на свою бывшую любовь. Пока я собирался, эта хитробыстрая уже успела позвонить Черепанову, видимо, все-таки есть между ними отношения. Интересно, насколько близкие?

За последние сутки Черепанов мог и на кладбище побывать, и с Элли переспать. А чем черт не шутит? Особенно там, где водятся русалки и водяные.

Но если Черепанов располагает информацией, значит, его интересуют события шестнадцатилетней давности, возможно, он копает под Аркадия Тихомирова и его жену.

А старшего лейтенанта Шпатова интересовала компания насильников и убийц. Сегодня он очень куда-то спешил, возможно, у него есть какая-то зацепка. Но так и я знал, с какой стороны зайти. Этим и займусь. А Элли останется здесь, она женщина ненадежная — и нашим, и вашим, и споем, и спляшем. К тому же я уже пытался выйти через нее на давнее прошлое Антона, возможно, она действительного ничего не знает.

— Зато был сын, у матери… — Я глубокомысленно приложил палец к щеке, немного подумал и вопросительно посмотрел на Элли. — Ты свекрови звонила?

— Да, звонила. — Ее лицо дрогнуло, поплыло, из глаз потекли слезы. — Я думала, у меня сердце остановится… Это все так жутко! А столько всего нужно!.. Как подумаю, что Антона хоронить надо, жить не хочется.

— Жить надо.

Элли бросила на меня взгляд, полный истеричной мольбы:

— Ты бы мог помочь мне… Мне сейчас так нужна твоя поддержка!